Пять встреч с тайнами загробного мира
Опубликовано monarxist в 15 февраль, 2018 - 15:59.
Повесть «Пять встреч с тайнами загробного мира» читает автор
Пять встреч с тайнами загробного мира (редакция 2016 года) (повесть описывает реальные события)
За пределом суеты земной
Видел я обители Небес.
Что нас ждет за роковой чертой?
Ангел Божий? Или, может, бес?
.
Умер я, но Бог вернул меня,
Чтоб я мог познать благую мысль.
После смерти нет небытия
Там ждет ад, иль истинная жизнь.
.
Видел я за гробом — мир иной,
Видел ад и видел Рай вдали.
Видел, не войдут в Божий покой
Те кто покаяние не нашли.
.
Суд за гробом — неизбежен, знаю…
Дух покаяния — нелегко найти.
Скорбным сердцем к Господу взываю:
«Господи, прости и пощади»
Встреча первая
(1996 год. Республика Алтай. Кордон Язула. Адский неусыпающий червь)
Впервые я встретился с тайной загробного мира в отрезанном от цивилизованного мира труднодоступным высокогорьем кордоне Язула. Прошло более семнадцати лет, но я очень хорошо помню, что в ту ночь я никак не готовился к тому, чтобы со мной произошло что-либо необычное. То есть — никакой предварительной психологической подготовке я себя не подвергал. Особо не постился и молился как обычно. Это лишний раз подтверждает что явление того адского червя, что мне в ту ночь было, не было вызвано моим воображением, но пришло само, извне.
Жил я в то время в большой, просторной, построенной еще в дореволюционные времена, казаческой казарме. Она была построена в то время когда здесь проходила государственная граница между Россией и Шорией. В этой казарме было достаточно помещений. Был даже спортзал. Но все до единого, эти маленькие, средние и большие помещения пустовали.
(В интернете я нашел несколько современных снимков этого кордона. Крышу, как видно, после того, как я уехал оттуда, перекрыли заново)
(Этот мост, как мне рассказывали местные алтайцы, построил всего лишь один человек, без помощников. Он был рыжеволосый и физически столь сильный, что легко поднимал и носил на плечах коня)
(На этом архивном снимке хорошо видна бывшая сторожевая вышка, расположенная на крыше той казармы, где я жил. Этой вышки давно уже нет)
Алтайский государственный заповедник в 96 году переживал трудные времена. Устраиваться егерем на работу на удаленный кордон за зарплату, которой едва-едва хватало на муку, постное масло и крупы, желающих почти что не находилось. Те, кто устраивался, будучи привлечен в Язулу экзотикой гор и удаленностью места, недолго там оставались. Два-три месяца — и смотришь, нет человека. Уехал. Причем, я заметил ярко выраженную психологическую особенность: чем экзальтированнее восторгался новый устроившийся егерем человек красотой окружающих его гор, чем больше строил планов на будущее в первую неделю своего приезда — тем скорее он уезжал. Суровые местные условия (вегетативный период для огородных культур — не более двух месяцев) и нищенскую зарплату переносить мало кто был способен. А так как я ничего не искал в этих местах кроме уединения и покаянной молитвы, то для меня кордон Язула был — как земной рай. Меня никто не беспокоил. Неделями не видел я никого кроме начальника кордона и его жены. Начальник меня работой не загружал, зная, что за мою зарплату что-то особое требовать от меня было неразумно. Жена его, все свое время отдавала своей полугодовалой дочке. Дом начальника был расположен на значительном расстоянии от казармы, в которой я жил. Поэтому уединение предоставлялось мне почти полное.
В тот вечер, как и обычно, я до наступления темноты спек себе на утро лепешки, лег на свою постель и уснул. Электричества в казарме не было. Проснулся оттого, что почувствовал присутствие чего-то живого. Открыв глаза (спал я лежа на спине) я увидел прямо над собой необыкновенного вида существо. Оно было так близко от меня, что при желании я мог бы взять его в свои руки. Но уверяю, подобное существо взять в руки не осмелился бы никто из смертных. Я не исключаю что его не испугался бы кто-либо из святых. Но я не был тогда святым (да и сейчас грешен) — поэтому — сильно испугался. От этого существа исходил не просто страх, от него исходила такая неимоверная сила ужаса, что она, эта сила ужаса, превосходила все мои человеческие представления о страхе вообще. Существо это светилось в темноте. Оно переливалось красными, синими и зелеными цветами. Конечно, это существо было по-своему красивым, но и оно же было — неимоверно мерзким на вид. Это существо напоминало мне чешуйчатого, несколько толще человеческой руки и длиной в несколько метров земляного червя. Только этот червь был полупрозрачный. От этого червя исходили бесчисленные тонкие, натянутые особой силой нити, или, возможно, это была особая паутина или лучи цветного света – сложно описать что это было точно. Эти нити-лучи вошли внутрь моего тела и вслед за этими нитями, уцепившись за них, внутрь меня вошел весь этот червь — целиком. В это время я начал испытывать в своем теле адские мучения. Жестоко мучиться вместе с моим телом начала и моя душа. Душа моя в тот момент, стала мучиться значительно сильнее и безотраднее, чем мучилось мое тело.
Первое, что я понял, это то, что я оказался в безраздельной власти этого неизвестно откуда явившегося червя. Червь был один, но он своими нитями-лучами охватывал и мучил все мое тело с головы до ног. Он мучил пальцы моих ног даже в том случае, когда не касался их своим ртом, потому что нити-лучи, исходившие от него, охватывали своим томлением и силой всего меня в целом. Он ползал внутри меня, грыз меня и делал такие невероятно противные, всасывающие внутрь себя движения, которые вызывали в моем теле такое тягостное внутреннее муторное томление, что описать силу и характер этого томления невозможно. Не испытывал на земле я никогда таких страданий, которые хотя бы приблизительно могли бы своим характером напоминать мне те страдания, которые причинял мне этот червь. Единственной моей мыслью в то время было… Что бы вы думали?! Желание избавиться от этого червя?!! Нет. Но мне было так плохо, что от ужаса во мне застыли все мои мысли. Величина страданий была столь высока, что я впал болевой шок и в ступор.
(Ступор (от лат. stupor — оцепенелость, неподвижность) – состояние обездвиженности и молчания; симптом психических болезней. Больной не реагирует ни на что происходящее вокруг, реакции на боль ослаблены, больной не отвечает на вопросы, отказывается от еды…)
В эти минуты я познал что такое — богооставленность и одиночество которое испытывает душа находящаяся в аду. Сил у меня не находилось даже на то, чтобы просить Бога о помощи или хотя бы чтобы я смог вспомнить Его имя. Неведомо как — я оказался посреди пылающего огнем океана страданий. Все вокруг меня и внутри меня наполнилось невыразимого по силе мучения. Червь методично и размеренно делал свое мрачное дело. Он вытягивал из меня все те внутренние силы, какие тогда во мне были. Он наносил моей душе и телу такое нудное и сильное томление, что сравнить это томление не с чем. Если бы мне тогда, предложили на выбор, или прыгнуть в котел с кипящей водой или в костер – или же остаться во власти того самого червя, который грыз меня в ту ночь, я бы не думал долго. Кипяток, огонь, пытки – все, что угодно; но лишь бы избавиться мне от власти этого не знающего ни малейшего чувства жалости существа, с которым я в ту ночь встретился. Даже сейчас, спустя семнадцать лет после того, как произошел со мной этот случай, мне становится плохо, при воспоминании о том, как это было. Наконец, червь выполз из меня и медленно-медленно стал уползать, удаляясь в темноту ночи. Ночь же тогда была на удивление темной.
Как только ко мне вернулась способность владеть мыслями, первое, что во мне родилось, это была молитва к Богу.
— Господи, за что?!!
— Не «за что?», а «для чего?» — услышал я ровный голос, ясно прозвучавший внутри моего сознания. — Не сомневайся в том, что адский неусыпающий червь на самом деле существует. Это не образ и не аллегория. Это реальное живое существо, которых в аду много. Старайся жить в будущем так, чтобы он не ел тебя после твоей смерти за грехи твои.
Все. На этом все прекратилось. Более я ничего не слышал и не видел ни внутри себя, ни вокруг вплоть до самого утра.
Впечатление от происшедшего, разумеется, не давало мне долго ещё потом уснуть. Утром, после чтения положенных молитв я спросил Бога:
— Почему, Господи, я ничего не знал о этом черве раньше? Почему другим людям Ты не показываешь его? Пусть его испытает на себе кто хоть раз, тогда и грешить не захочет ни за что на свете!
— Ты ищешь Меня. Молишься Мне. Вот поэтому Я показываю тебе то, что служит твоему спасению. Тем же, кто не ищет Меня и не молится Мне, Я не открываю ничего. Если же ты расскажешь о том, что Я открываю тебе, тем, кто не ищет Меня, то они не поверят тебе, отвернутся и назовут безумным. Так что лучше молчи о том, что ты видел и не говори об этой ночи ничего никому ближайшие годы.
Когда наступило раннее утро, я вышел из казармы на улицу и посмотрел на горы. Снизу, из долины реки, как это и было обычно в это время года, поднимался ранний утренний туман.
Сложно описать те чувства, что я тогда испытывал. После перенесённого мной жестокого, несравнимого ни с чем страдания, я смотрел на мир иными глазами, не такими как за день до этого. В душе моей, как мне казалось, слышалось искусное пение Святых Ангелов, воспевающих Бога без слов. Душа моя в то утро молилась так как до этого мне не удавалось молиться никогда.
Встреча вторая
(1997 год. Республика Алтай. Балыктуюль. Клиническая смерть.)
В планы мои не входило уезжать с высокогорного кордона Язула в 1997 году. Но из-за болезни (мучающей меня с юношества) в 97 году я заболел; окончательно слег и понял что лежать мне опять придется никак не менее двух-трех месяцев. Посоветовавшись с друзьями, собрав остатки сил я переехал в поселок Балыктуюль чтобы за мной был уход. Сам себе готовить пищу я уже не мог. Вставал с постели не чаще двух раз в сутки.
Пролежал я в Балыктуюле почти четыре месяца и наконец умер.
«Потому и вы будьте готовы,
ибо в который час не думаете,
приидет Сын Человеческий».
Мф.24, 44.
Сперва я даже не понял, что я умер. Ясное осознание того что произошло пришло ко мне позже; уже тогда, когда я окончив свой полет сквозь длинный узкий тоннель, прибыл в мир лишь весьма и весьма отдалённо похожий на наш.
Первым сильным впечатлением было то что я перестал чувствовать острую боль предшествующую моей предсмертной агонии. Боли, просто в одно мгновение не стало и всё.
Вначале я какое-то время был уверен, что мне снится сон, в котором я видел себя висевшим недалеко от потолка моей комнаты. Оглянулся назад вниз. Увидел себя самого лежащего на кровати с отброшенным к стене одеялом. Внутри потолка в это время образовалась воронка, состоявшая из круглых светящихся синеватых колец которые сужаясь образовывали собой тонкий круглый светящийся изнутри тоннель. Мне казалось что диаметром эти кольца у потолка были что-то около метра. Сам же я был размером, может, с человеческую ладонь, может, чуть больше или чуть меньше. Точно сказать сложно да и события развивались быстро.
Какая-то могущественная не подчиняющаяся моей воле сила связала меня, впихнула в тоннель и понесла по нему с непостижимой для моего сознания скоростью. Скорость полета долго нарастала все более и более. Кольца, из которых состоял этот тоннель, сначала слились для меня в некое единое целое, а потом я вообще перестал их видеть. И свист в сознании при полете. Неприятный такой, почти беззвучный, но в тоже время очень-очень сильный: «в-ш-щ-щ-щ-щ-щ-и-и-и-и…..»
Судя по всему, как только начался этот полет, то время, к которому я привык на земле, перестало действовать на меня. Сколько земного времени я пробыл в ином мире? Я не знаю этого. Одно помню хорошо: в доме, где я умер, был не очень поздний вечер. Посторонних в доме не было. Когда же я вернулся, солнце уже зашло, но было светло, почти так же, как днем. На часы у меня и мысли тогда не было смотреть, потому что мне было явно не до них.
Мне казалось, я летел так долго, что не минуту, не час, не два, а годы. Наконец, стало казаться, что полету не будет конца. Помню, как меня томила и мучила эта мысль: «Да когда же этот полет окончится? Да когда же он окончится? Неужели он не окончится никогда?» Наконец, где-то там, в почти бесконечной дали, я увидел светящуюся точку и понял, что это выход из тоннеля. Точка быстро приближалась увеличивалась в размерах. Я миновал выход и оказался в незнакомом месте.
Вот там-то я уже яснее ясного понял, что то что я вижу, это точно не сон, и что мой земной мир, для меня теперь уже столь далеко, что можно было сказать — что его не существует!
(Знакомство души с тайнами иного мира)
Место в духовном мире, в которое я попал после выхода из тоннеля, было сумрачным. То что я видел, отчасти, походило на то какой на земле бывает яркая лунная ночь. Каменистая, без упоминания о какой-либо растительности почва наводила уныние. Рядом никого не было. Я оглянулся и посмотрел на выход из тоннеля, из которого я прибыл. Выход был большим и имел странное свойство. Когда я думал о нем, то видел его отчетливо и ясно, но когда отвлекался мыслями на иное, он начинал бесследно исчезать из моего сознания. Я быстро понял сколь там все другое. Себя я там тоже видел другим, не так как на земле.
Я посмотрел на свои руки, ноги и удивился. Члены моего тела были полупрозрачными. А если сказать точнее, то они у меня были и их у меня не было. Я выглядел как слабо-слабо светящаяся в полусумраке маленькая идеальная сфера. С удивлением глядя на себя я никак не мог понять, почему мои руки, ноги и голова то появляются у меня в сознании, то вдруг бесследно исчезают с поля моего зрения. Сейчас я уверен, все те кто попадут туда, весьма и весьма быстро освоятся там со всеми теми новыми удивительными способностями, которые у них там откроются. Там всё повинуется воле человека по такому же принципу как на земле. Как на земле, там всем движут желания. Если там захочется идти куда-либо — то надо (как и на земле) просто пожелать куда ты хочешь прибыть. Тело-шар само начнет, мгновенно и очень надо сказать быстро, перемещаться в том направлении куда человеку хочется. В минуту, интуитивно разобравшись как там передвигаются я быстро полетел вперед. Пролетев значительное расстояние, остановился.
Желая видеть то что находится впереди меня, я точно так же, как и на земле, сфокусировал свое зрение на том что было вдали. А передо мной ничего не было кроме темной каменистой пустыни, да вдалеке были горы. В это мгновение произошло до глубины души потрясшее меня чудо. Пустыня и горы исчезли с поля моего зрения совершенно бесследно. Исчезли так, как будто в помине их не было. Вдали вверху я увидел селения праведных. Что было уж совсем удивительным, так это то что я не только видел то что там было, но живо чувствовал то — что там чувствуют те кто там живёт. Я чувствовал такое блаженство, какое на земле испытывать внутри себя мне никогда прежде не доводилось. Это было завораживающе прекрасно. Более же всего меня привлекал покой что там был. Покой удивительный стойкий. Нерушимый покой в Боге. Когда же я полюбопытствовал вниз, то увидел ад и мучающихся там грешников. Когда же хотел видеть дальше, то то, что видел в аду бесследно исчезало из сознания и с каждым усилием воли открывался всё новый и новый вид. Взгляд мой проникал дальше и дальше по безднам ада, и этим безднам не было ни конца ни края. Также и в селениях Святых — было не одно место, но их очень и очень много. Я быстро сообразил что здесь можно видеть все и вся, не сходя с того места где находишься, но вот переместиться в другое место — уже сложнее, да и не везде пропустят (это я понял позже). Как бы то ни было, но я был растерян. Тупо стоял и думал: «И что же мне делать теперь дальше? Рядом никого нет. Я могу видеть всё, но куда(?) мне надо идти — не знаю…»
В то время, пока я стоял и рассматривал все что мог, со мной произошло непостижимо сильное изменение души; характер которого вряд ли можно точно описать словами. Там я понял, что смерть уже не имеет надо мной никакой власти. Как это осознание пришло? Я не знаю. Думаю, Сам Бог там открывает душе всё и это делается извне, делается могущественно и властно. Ты ни о чём не просишь, но в тебе всё удивительно сильно меняется по воле Бога! В мгновение ока дух мой охватил все окружающее меня бесконечное пространство и вечность как она есть в целом… Я понял, что нахожусь в мире, который бесконечен. До глубины души принял мысль что этот бесконечный прекрасный мир где уже никогда не будет смерти — предназначен Богом именно для меня. Я понял, что я бессмертен и что я буду жить здесь вечно! Я отчетливо понял и осознал, что НИКОГДА-НИКОГДА я здесь не умру!!! НИКОГДА!!!
Чувство такой бесконечной радости охватило меня, которую человек, живущий на земле даже и отдаленно представить себе не сможет. Это можно только пережить там… Пережить это там и постараться запомнить. Так чувствовать, так жить и так дышать вечностью и блаженством окружающего пространства, как дышит вечностью и блаженством душа в ином мире — на земле — совершенно невозможно. Одно мгновение блаженства там — было для меня столь всеобъемлющим, что я напрочь забыл землю и все, что когда-либо было на ней. Вот тут-то я и понял, что самое важное для меня в ином мире — это всего лишь ОДНА ЕДИНСТВЕННАЯ мысль: «угодил я Богу своей жизнью на земле, или все же нет?»
Я упал на колени. Да, я был слабо светящимся шаром, но как только я подумал о молитве, у меня мгновенно появилось тело, и я воздел свои руки к Небу.
— Господи! — взмолился я. — Неужели уже все…? Неужели я уже умер!? Ведь я еще такой молодой!!! Я даже толком не понял как надо правильно жить на земле… И я уже умер? И уже нет для меня возврата назад?!! (мне был 31 год)
Чувства мои необыкновенно ускорились. В мгновение ока передо мной пролетела суть моей (во многом бесполезно прожитой) жизни… Да и какой такой особой милости от Бога мне было там ожидать для себя, если до двадцати семи лет я был искренне убеждённым атеистом? Господи!!! Как жестоко жалел я тогда, что силы своей души и тела я отдавал на земле, да всему, чему угодно, но только не на угождение Богу. Да, конечно, когда я пришел к вере, я молился так усердно, как только мог, но ведь и грехи мои до прихода к вере — были немалыми. Не вспомнил я там ни о своих земных молитвах, ни о покаянии, но вспомнил я там — грехи свои и ужаснулся… Оказалось, что на земле я большую часть времени ценил и гнался совсем не за тем, что мне было на самом деле нужно!!! А нужно мне было только ОДНО — ТОЛЬКО угождение Богу. ТОЛЬКО угождение Богу и больше Н-И-Ч-Е-Г-О!!!
В это время я увидел огромную стаю демонов, неожиданно, откуда-то сверху появившихся вдали.
(мое испытание и возвращение к своему умершему телу)
Демоны страшно кричали на разные лады. Их крики чем-то напоминали беспорядочный лай огромной стаи собак, громкое карканье ворон и непрерывный истеричный рёв одновременно! Демонов было несколько десятков. В своём полете они с силой толкались неистово сшибая друг друга. Одним словом, жестоко боролись между собой — за право первым приблизиться ко мне чтобы схватить. По их поведению, я понял, что мира между собой у них не было. Бесы быстро приближались ко мне и времени на то чтобы разглядывать их и на раздумья у меня не было ни секунды.
Я удесятерил силу своих молитв.
— Господи! Верни меня назад на землю!!! Не дай мне попасть в плен к сатане!!!
Между тем демоны, как мне показалось, были уже в пятнадцати двадцати метрах от меня. Одно-два мгновения — и я оказался бы в полной их власти.
Сразу хочу предупредить: не приведи Бог кому видеть бесов в том их обличье, какое они имеют на самом деле. Вид бесов НЕВЫРАЗИМО ужасен. Тело смолянисто-черного цвета, формой безобразное. Если сделать мерзкий гибрид и к частям человеческого тела в разных вариантах прилеплять: собачьи, паучьи, козлиные и змеиные элементы, то можно получить некое подобие их вида. Но самое мерзкое в их облике — это не их тело, а их глаза. Они пылают темно-темно-красным огнем. Глядя в эти глаза, сразу начинаешь понимать, что ненависть беса к человеку выше человеческого понимания и описана она никакими земными словами быть не может. Глядя в глаза бесу, начинаешь предельно ясно осознавать, что в душе беса нет и даже не может быть совершенно ничего, кроме ненависти и зависти к человеку… Все его желания направлены только на единое зло.
— Господи!!! — взмолился я изо всех своих сил.
В самое последнее мгновение, когда стая бесов уже готова была схватить меня, я увидел высоко-высоко над собой гигантское возмущение. Было такое впечатление, что прямо надо мной кто-то с силой кругообразно возмутил темное небо, и по нему пошли бескрайние волны, состоящие из бесчисленных капелек серебристого тумана.
В это время неведомая мне сила бесцеремонно схватила меня, выдернула из-под самого носа у бесов и понесла в противоположную от них сторону. Что это была за сила — и кому она принадлежала, я не знаю. Эта сила весьма скоро доставила меня к выходу, через который я в эти места прибыл и от которого успел уйти далеко. Не мешкая, эта сила запихала меня в воронку входа в тоннель. После недолгого полета вход сузился и начался мой обратный, с той же сумасшедшей скоростью быстрый полет назад, каким он был тогда когда я летел с земли в иной мир. Опять мне казалось, что я лечу в тоннеле бесконечно. Был тот же самый противный свист в сознании: «в-ш-щ-щ-щ-щ-щ-и-и-и-и…..». Полет был до безумия утомительным для меня, несмотря на то, что во время полета я совсем никаких усилий (для собственно полета) не предпринимал. Меня несла какая-то сила, и она не спрашивала меня о том, хочу ли я вообще куда-то лететь, или же нет? Когда я прибыл в земной мир, то душа моя была до последнего предела истомлена, измучена и вымотана всем тем что я видел и пережил; особенно же тем шоком и потрясением которое я испытал при встрече с демонами. Вернулся на землю я из тоннеля уже не в комнате где вошёл в него, а высоко-высоко в небе. Отчетливо и подробно успел разглядеть: землю, горы, быстро увеличивавшийся в размерах поселок Балыктуюль, поселковые дороги, дома и редких прохожих идущих по дорогам. Солнце уже зашло, но на улице было почти так же светло, как днем. Я, не чувствуя никакого препятствия, (даже ветер по мне не прошёл) резко и сильно снизив скорость полета, сквозь шиферную крышу и потолок залетел в комнату. Потом медленно-медленно приблизился к своему телу, лежавшему на постели.
Первая мысль, что тогда посетила меня, была такая:
«Слава Богу!!! Убежал я от этих жутких бесов!!!»
Потом я осмотрелся кругом — и страшной, неописуемой силы тоска навалилась на меня. У меня было такое чувство, что кто-то навалил на меня огромную, совершенно неподъемную гору печали. Все вокруг, сама атмосфера земная казалась мне ужасной тюрьмой, мрачным местом тягостного томления и мучений. В памяти же моей так живо тогда стояли те обители праведных, которые я (так совсем еще недавно) видел там, в загробном мире… В душе моей отчетливо запечатлелась радость бессмертия и все те необозримые красоты и пространства, которые я там так ясно почувствовал. Невероятно огромная печаль душе — увидеть и познать реальную радость бессмертия, живо осознать открывшееся невыразимо прекрасное и в тоже время грозное величие вечной жизни и, увидев, все это — почти в тот же миг — потерять!!! Какой мерзкой, какой дурно пахнущей, какой отвратительной показалась мне тогда вся эта моя прошлая и будущая земная жизнь!!! Всё что меня окружало, вызывало во мне сильную душевную тоску и значительную боль. Я чувствовал себя так словно у меня был просторный теплый, обустроенный дом, но меня из него выгнали и я оказался нагишом на улице, под дождем и холодным ветром.
«Господи!!! Господи!!! Лучше бы я не возвращался сюда вообще никогда!!!!!!!» — эта мысль на какое-то время настолько полностью овладела моей душой что вытеснила из меня все остальные размышления и чувства. Невыразимой силы тоска по только что виденному мной Царствию Бога невероятно жестокой болью разрывала всю мою душу весьма и весьма безжалостно мучая ее!
(Эта невероятной силы печаль по Царствию Небесному, которое я увидел в другом мире, потом ещё стойко держалась во мне около четырех месяцев. Всё это время я не мог ни о чем земном — не только говорить, но даже думать. Я мог лишь молиться и каяться что живу не так как велит Господь. И эта тоска и непрестанные мои тогда молитвы не были самовнушением, но так проявлялась реальное желание вернуться к тому Небесному что довелось мне увидеть там, за порогом жизни в теле. Тоскую по этому Небесному и мучаюсь от многого земного я и до сего дня)
Еще же более худо мне стало тогда, когда я всмотрелся в свое тело…
Голова моя (очевидно, от боли перед смертью) была сильно повернута налево, немного вперед и вниз. Лицо было перекошено и неподвижно. Без крайнего омерзения я не мог смотреть на своё тело. Оно мне казалось таким холодным и противным что это невозможно было выразить никакими словами! Все, что у меня есть, я бы в ту минуту отдал, — лишь бы только мне не входить вновь в свое тело! Даже сейчас, когда уже прошло более 19-ти лет, воспоминания о этих минутах вызывают во мне отвращение.
Я в нерешительности висел в воздухе возле темени своей головы и раздумывал. Я ясно осознавал, что теперь у меня есть только два пути: или войти в свое мерзкое отвратительное тело, или же — назад в тоннель и в лапы к тем бесам, от которых я не так давно сумел таки, чудом Божиим, сбежать.
Когда я вспомнил о бесах, то путь назад и встреча с ними показались мне намного страшнее, чем сделать попытку войти обратно в свое тело. Я не знаю, кто тогда руководил мною, да и руководил ли вообще? Чисто подсознательно я через темя попытался протиснуться в свое тело, войдя сначала в центр черепной коробки.
Господи!!! Мое тело встретило меня — ледяным холодом, безжизненностью и каким-то (ни с чем земным не сравнишь) ужасно неприятным запахом! У меня было такое чувство, что я вошел в безжизненный, невыразимо мерзко воняющий застарелой тухлятиной камень. Крайне отвратительное было ощущение, ни с чем земным (по мерзости своей) совершенно не сравнимое. В тело я вошел, но закрепиться внутри него я, несмотря на все усилия своей воли, не мог. Я повторил эту попытку несколько раз и, наконец, убедился в том, что самостоятельно, без посторонней помощи, закрепиться в своем теле я не могу.
Вот в это время я испытал всю глубину отчаяния умершего человека.
Я висел над своим телом, смотрел на него и обреченно думал:
«Зачем только я вернулся назад, в эту комнату? Все напрасно! Тело мое не принимает меня. Теперь только обратно в тоннель и туда, к началу мытарств, бесам навстречу»
Я повернулся и посмотрел на то место в потолке, через которое я ушел в иной мир. Медленно-медленно я начал удаляться от своего тела, ясно осознав, что делать мне тут уже больше нечего и что без посторонней помощи ожить я не смогу.
В это время меня кто-то схватил, поднес к макушке моей головы и с большой силой резко как бы «вдавил» мою душу, через центр черепной коробки где темя, прямо в мое тело. Я ясно видел чьи-то руки, сложенные крест-накрест, ладонь на ладонь, вдавливавшие меня в меня. Сложены они были точно так же, как обычно складывает руки тот, кто делает другому человеку непрямой массаж сердца — я отчетливо почувствовал тепло этих рук на своей голове и сильное давление на голову. Размером же моя душа была перед тем, как меня вдавили в мое тело, как новорожденный младенец и даже меньше, но когда меня кто-то вдавил в мое тело, то я сразу своими размерами точно совместился сам с собой. Руки стали руками, ноги — ногами, ну и все прочее соответственно. Я с облегчением тогда подумал: «Ну, слава Богу! Вошел. Не без посторонней помощи, но все же вошел обратно…» Тело мое уже не казалось мне таким мерзким и ужасным, как при прошлых нескольких попытках самостоятельно войти в него. Но, как оказалось, обрадовался я в тот момент всё же преждевременно. Я даже тогда и подозревать не мог, сколько ещё тягостных мучений и невообразимо неприятных испытаний будет ожидать меня еще впереди за мои грехи, совершенные мною в моем безбожном прошлом.
(возвращение к жизни и мое внутреннее состояние в течении четырех месяцев после моего посмертного опыта)
Хотя душа моя вошла наконец таки в тело, я не чувствовал себя живым. Сердце мое стояло, дыхания не было.
Даже не знаю, какими словами можно было бы правдиво описать все то, что я тогда чувствовал… Душа моя делала титанические усилия, для того чтобы сердце начало биться, но у меня ничего не получалось. К тому же, как только я вошел в тело, ко мне сразу же вернулась способность чувствовать физическую боль. Во мне в тот момент заболело все, что только могло болеть. Если бы рядом был хоть кто да-нибудь, кто помог бы мне сделать это самое первое движение сердцем! Но рядом никого не было.
Я старался как мог, но сердце мое молчало. И опять (во второй раз уже) я подумал: «Напрасно все. Сердце мое не сможет начать биться без посторонней помощи. Это невозможно для меня! Мне не удастся обмануть свою смерть».
Еще бы немного — и я бы ушел бы из своего тела сам, потому что был в полном отчаянии и чувствовал свое бессилие что-либо еще сделать для того, чтобы сердце мое начало биться.
Но в это время я почувствовал внутри себя чьё-то мысленное внушение и даже как бы чей-то приказ:
— Трудись. Трудись изо всех сил. Оно станет биться, станет, только ты не переставай трудиться.
Я почувствовал прилив душевных сил и делал такие усилия, на какие только был тогда способен. И вот в сердце вошла острая пронзительная боль (я едва не лишился тогда своего сознания от этой боли — настолько она была сильной и острой), и сердце не забилось, нет… Оно дрогнуло, как мышиный хвостик, дрогнуло несколько раз и, наконец, «тук………….тук………….тук….тук….тук» — забилось. Я обрадовался было. «Наконец-то ожил!» Но за грехи мои, радость моя опять была преждевременной. В легких моих не было ни капли свежего воздуха. Тело мое и мое сознание мучились от жестокого удушья, сердце, едва-едва начавшее биться, грозило остановиться оттого, что у меня не было дыхания.
Потом, уже после того, как я ожил и смог анализировать свое состояние более-менее адекватно, я сказал сам себе: «Нет, не одну смерть я пережил в этот вечер, а их было три».
Все, что мне тогда было нужно сделать, это только вдохнуть хоть немного воздуха. Я делал неимоверные усилия вдохнуть этот воздух, хоть бы совсем немножечко, и все получилось так же, как и с сердцем. Вначале в легкие вошло совсем немного воздуха. Как мне показалось, всего лишь со спичечную головку, потом больше, больше и, наконец, я задышал. Вот тут бы мне обрадоваться, что все самое страшное осталось позади. Но мне было совсем нерадостно. Тело болело так жестоко, что я едва-едва не кричал во весь голос от той страшной боли, что царствовала тогда во всём моем теле. И жажда… У меня появилась такая жажда, какой я никогда — ни до, ни после этого случая — не испытывал. Мне казалось, что если я сейчас не попью воды, хоть немного и как можно скорее, то я не смогу перетерпеть эту жажду и опять умру.
Встать у меня сил не было. Я упал с кровати головой вниз, больно ударился лицом о пол, и пополз в другую комнату, где стояло ведро с водой. Только лишь после того, как я обливаясь от сильного триммера рук смог «с горем пополам» часть воды набранной в металлическую кружку выпить, я понял, что теперь уже я буду жить дальше!
Я лежал на полу и в ужасе думал:
«Так что же это со мною сейчас было? Неужели это был все таки сон? Но нет… Сны такими не бывают. Значит, я пережил клиническую смерть и был в ином мире. Но вот только рассказывать об этом я никому не буду. Потому что никто не поверит…»
Я про запас обливаясь водой, напился, потому что руки ходили ходуном так, как будто я держал в своих руках не кружку с водой, а включенный на полную мощность пневматический отбойный молоток. Потом я уполз обратно в ту комнату, где была моя постель. Минут, наверное, десять лежал я там перед постелью, не имея сил забраться на нее с пола. Но наконец я заполз на нее как-то и тут же потерял сознание. Когда же я пришел в себя, уже была поздняя ночь.
То что я увидел во время моей клинической смерти, коренным образом изменило мою дальнейшую жизнь. Я практически полностью потерял вообще всякий социальный интерес к жизни, потерял интерес вообще ко всем и ко всему. Стал мало кушать. В течение четырех месяцев после этого случая я вообще почти ни о чем ни с кем не разговаривал. Меня заботило только одно — покаянные чувства в моем сердце и молитва к Господу Иисусу Христу.
Потом прошел год. Интерес к жизни мало-помалу стал возвращаться ко мне. Я (после почти пятилетнего перерыва) снова стал курить сигареты. Изредка стал выпивать спиртное. Стал с вожделением поглядывать на женщин. Но тот страх и ужас, что я пережил во время моей клинической смерти в 1997 году, не ушел из моей души и до сего дня. Теперь уже я не просто верю, я ТОЧНО знаю, что по смерти — нет небытия. Я ТОЧНО знаю, что за гробом, меня будет ждать Суд Божий. ТОЧНО знаю, что Бог будет судить меня не только за дела мои, но и за все те мысли мои, которые я принял в свою душу и за все те мысли с которыми я согласился. Также я заметил, что каким-то сокровенным образом во мне остались жить те воспоминания о светлых бесчисленных обителях Царствия Божиего, что я видел там, за гробом.
Иногда на мою душу находят воспоминания о тех Светлейших Небесных обителях, описать красоту которых не может язык человеческий. Мысли мои в это время невольно останавливаются от своего обычного течения, а душа моя начинает безмолвно впитывать внутрь себя необыкновенно живое и тихое Дыхание Бога. Во время таких воспоминаний, душа моя, обычно набело без правки и без обдумывания смысла пишет стихи, подобные этим:
Небесный странник
Я летел над миром в тишине,
Видел тысячи людей и судьбы их.
В тайнах сердца, в самой глубине,
Дух мой во смирении утих…
.
Ангел Божий разум мой раскрыл
К тайнозренью славных дел Творца,
Вложил в душу мощь незримых крыл —
Плакать у подножия Креста!
.
Крест Христов! Ты Небо на земле!!!
На Тебе распялся наш Творец!
Все грехи в Божественном Огне
Сжег Господь, Небесный наш Отец.
.
Дух мой, весь охваченный слезами,
Над землею грешной полетел,
Тайны мира мне раскрылись сами,
Перед ними ум мой онемел.
.
Я увидел верой Правду Божью,
Правда Божья истинно проста!
Счастье мира — только у подножья
За весь мир распятого Христа!
.
Простоты Господней не умея
Оценить, идем мы В НИКУДА,
Ослепленные безумнейшей идеей,
Счастье обрести, но без Креста!!!
.
Крест Господень — мой Небесный Путь!
Крест Христов мне счастье и отрада!
Крест Христов, Россия, не забудь!
Крест для русских — Божия награда!
.
Духом я надеюсь видеть Русь
Странницей Небесной средь народов;
Жаль, что сердце поражает грусть:
Кающихся, в общем-то, немного…
.
Ждем войны?! Иль ужасов каких?!
Долго ль будем Бога искушать?!
Ждем прихода казней мы лихих,
Чтоб неволей пред Христом рыдать?!
.
Но я верю: все ж проснется Русь!
Русь ведут Святые и Господь,
Плачем сердца к Богу прикоснусь,
Пусть умолкнет немощная плоть.
.
Я летел над миром в тишине,
Видел тысячи людей и судьбы их.
В тайнах сердца, в самой глубине,
Дух мой во смирении утих…
(Современный снимок села Балыктуюль р. Алтай Улаганского района. Мало что изменилось там со времени моего отъезда оттуда. Во дворах домов до сего дня стоят крытые лиственничной корой деревянные круглые аилы. Выглядят они точно так же, как выглядели тысячи лет назад … См. увеличенный снимок ниже (качество снимков, правда, не особо хорошее, прошу простить)
(Барангол. Вид с вершины горы. Современный снимок)
Встреча третья
(Республика Алтай. Барангол. 1998 год. Повторное переживание адских мучений)
Тот, кто обратил внимание на даты глав, без труда может заметить:
— адский червь мне был показан в 1996-ом году. После чего я надолго заболел.
— клиническую смерть пережил в 1997-ом.
— случай о котором хочу рассказать в этой главе, происходит в 1998-ом году.
Налицо просматривается порядок и воспитательная цель. Бог ежегодно предупреждал меня: «Не расслабляйся. Относись к тому, что будет ожидать тебя за гробом, внимательно и серьезно». Бог в 98-ом году посылает мне (уже третье) сильное потрясение из иного мира, которое всякий на моем месте — запомнил бы на всю свою оставшуюся жизнь.
.
С внешней стороны этот случай ничего особого собою не представлял. Никаких интересных событий, подобно тем, о которых я рассказывал прежде, со мной не происходило. Я мирно прогуливался по берегу Катуни рано утром, и ни о чем таком особом не думал. Кажется, как и обычно, читал молитву Иисусову внутри себя. И вдруг меня словно громом по голове стукнуло. От неожиданности я резко присел на корточки и коснулся коленями земли. Душа моя мгновенно, без всяких там полетов и предупреждений (за грехи мои тяжкие) оказалась охвачена адскими мучениями.
Сразу хочу сказать, что сила адских мук ни с чем не сравнима и что земными словами ее описать невозможно. Как бы кто ни старался, но силу и характер адских мучений описать не сможет никто. Описать их можно только приблизительно.
Первое, что я почувствовал, это невыразимый жар и жажду моментально охватившие все мое тело. Второе — почти все мои мысли мгновенно остановились во мне.
Мне было так невыносимо плохо, что я не мог издать даже стона. Если бы я мог в то время закричать, то это было бы большим облегчением для меня. Но я не мог кричать. Вот когда я опытно понял смысл слов Иисуса Христа: «…а негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов» (Мф.25.30)
Действительно, адская боль оказалась настолько ужасной для меня, что от боли я не мог раскрыть своего рта. Челюсти мои «приклеило» друг к другу от боли так, как будто их зажали в кузнечные тиски. В этот момент мне вспомнились все те самые сильные боли, какие я только испытывал до этого случая. Острая зубная боль и прочее. «Но нет… — подсознательно думал я тогда (эта мысль во мне присутствовала отчетливо), — любая земная боль — это райское наслаждение по сравнению с тем, что я испытываю сейчас…»
Гораздо же более моего тела в те минуты мучилась моя душа. В это время я опытно познавал, что чувствует та душа которая остается без благодати Бога! Ведь когда душа попадает в ад… Бог не мучает душу. Бог просто отступает от того, кто сам отступил от Него своим вниманием. От души отходит Дух Бога. А Дух Бога для души всякого человека — это то же самое, что земной воздух для тела, и даже еще нужнее и важнее.
Без земного воздуха тело человека не может жить, оно начинает жестоко мучиться и умирает. Так и душа человека: без Духа Бога душа умирает внутри себя и уже НЕ МОЖЕТ помыслить или почувствовать внутри себя СОВЕРШЕННО ничего доброго или же утешительного. Та адская мука что я испытал, чем-то, по характеру своему отдаленно напомнила мне предсмертное мучение от удушья.
Помню, как-то в детстве мы баловались в детдоме. Двое мальчиков обернули мне простынь вокруг шеи и стали с силой тянуть ее в разные стороны. Я посинел, стал махать руками, но они, весело и громко смеясь, все продолжали и продолжали тянуть эту обернутую вокруг моей шеи простынь до тех пор, пока у меня от нехватки кислорода не подкосились ноги и я не упал. Адские муки чем-то отдаленно напомнили мне это удушье. Вот только боль и страх от адских мук, были многократно сильнее боли и страха при жестком удушье.
И еще что запомнилось мне очень хорошо: душа, оставленная Богом (не знаю, как у других, но у меня это было именно так), НЕ МОЖЕТ молиться. Она даже не может подумать о том, что бы просить ей помощи у Бога. Бог лишает ее благодати молитвы.
Я лежал на земле, от боли скрежетал зубами и не мог ничего подумать.
Ни «за что?», ни «почему?», ни «когда же это наконец кончится?» — никакие такие вопросы даже отдаленно не возникали в моем сознании. Единственное, что я в тот момент думал внутри себя, принадлежало, собственно, даже и не мне. Я слышал чей-то голос, ясно и четко по-русски сказавший мне:
— То, что с тобой сейчас происходит, если не исправишь свою жизнь, по смерти с тобой будет происходить вечно.
Я же совсем ничего не мог не то что вслух ответить, я даже мысленно ничего ответить на это не мог — так мне было худо.
Наконец, эта неожиданно на меня навалившаяся мука отошла от меня, но отошла не сразу, а постепенно.
Я с трудом встал и на трясущихся ногах с трудом поковылял к своему дому. Благо, от дома я был метрах в стах, не более. После этого я заболел и слег почти на год.
До сего дня содрогаюсь, когда случайно слышу эти легкомысленно сказанные слова, очевидно, пришедшие в русскую речь из западных фильмов:
— Да гори ты в аду!
.
Самым удивительным и совершенно, надо сказать, неожиданным для меня следствием этого пережитого мною кратковременного опыта адских мучений, было то, что после того, как я это пережил, я перестал желать попасть в ад вообще всем. Чикатило, Гитлер, пусть даже и сам антихрист — неважно кто. Я понял, что пожелать другому человеку попасть в ад может только тот кто сам никогда не испытывал адские муки на себе самом. Адские муки совершенно нестерпимы. Их не сможет вынести никто. И если уж отправит кого на эти муки Сам Бог, то это пусть будет Божий приговор. Я же лично после того, как испытал эту муку на себе самом, попасть в ад не желал бы уже никому и никогда.
Кроме душевных и физических мучений, которые около нескольких месяцев спустя еще сохранялись во мне после этого случая на берегу Катуни, я испытывал и сильную, очень сильную сокровенную радость внутри себя. Я понял, что раз Бог дал мне испытать силу адских мук еще прежде смерти моего тела; значит, Он любит меня и уже сейчас делает всё для того, чтобы после моей кончины я не оказался в аду по неведению навечно.
Встреча четвертая
(Дивеевский район, 2008 год. Неожиданный сердечный приступ. Ярко запомнившаяся встреча со смертью, пришедшей из иного мира)
2008 год (и несколько лет до этого) были весьма активными для меня. Я почти не болел, много работал на стройках, дома и при храмах.
Та моя встреча со смертью, которую я хочу описать в этой главе, мне лично, не показалась какой-то особенной или же удивительной, но запомнилась мне эта встреча — очень отчетливо.
.
Я шел вместе с женой и детьми домой пешком. На моих плечах был рюкзак с продуктами весом килограмм около пяти или шести. Сердце немного болело, но я привык не обращать на это внимания. Шел себе да и шел. Вдруг неожиданно резкая боль остановила меня. Было такое ощущение, что кто-то мгновенно воткнул мне узкий длинный прямой штык в левое плечо и кончик этого «штыка» оказался прямо в середине моего сердца. Я побледнел и остановился. Жена и дети заметно испугались.
Я не мог не то, что снять с себя рюкзак, но даже не мог вздохнуть хотя бы немного воздуха. Подсознательно, я понимал; любое резкое движение во время сердечного приступа, даже всего лишь один неосторожный резкий вздох — может лишить меня жизни. Какие-то мгновения я стоял и молчал. Потом с трудом сдавленно сказал жене:
— Сними с меня рюкзак. У меня сердце.
Жена сняла с меня рюкзак, и я сел на лежавшую на обочине дороги небольшую кучу веток.
— Надо отсидеться. Дальше я не смогу сейчас идти, — сказал я жене и замолчал. Сердечная боль отступила, но полностью не прошла. На дороге, кроме меня жены и детей, никого более не было. Я смог наладить нормальный ритм дыхания и стал понемногу приходить в себя.
— Слава Богу. Кажется, приступ проходит, — сказал я жене и детям, и уже хотел встать с той кучи веток, на которой я сидел чтобы идти дальше. Да и сидеть-то на этих ветках было неудобно потому что куча была совсем небольшая. Но в это время вдали, в поле, я увидел чью-то фигуру, ростом с высокого худощавого человека. Я почему-то не сразу понял что это было. Я только видел что фигура эта приближалась ко мне намного быстрее, чем может приближаться идущий по полю человек. Когда же эта фигура подошла ко мне на расстояние двух метров, я похолодел от ужаса.
Передо мной стоял скелет. Он был вообще без какой-либо одежды. На поясе этого скелета висели какие-то крючья, ножи, узелки и еще что-то; но мелкие подробности мне разглядеть не удавалось оттого, что меня с неодолимой силой притягивали к себе пустые глазницы черепа.
Это сложно описать. Глазницы были пустыми. Ничего внутри этих глазниц не было, но в тоже время взор этих глазниц был живым, пристальным, предельно холодным и невероятно гипнотическим. Взор смерти пришедшей на этот раз ко мне — буквально пронизывал насквозь не только мою душу, но мне казалось даже и всю мою прошлую жизнь! В этих глазницах я не видел присутствия каких-либо эмоций. Этот скелет просто пришел выполнить свое дело, вот и все.
В правой, немного приподнятой руке у этого скелета было что-то острое и кривое, чем-то напоминающее своей формой длинный узкий серп. Помню, как обостренно и отчетливо понял я тогда, что это за мной сейчас пришла моя смерть и что острый серп в ее руке — приготовлен ни для кого-то другого, а именно для меня лично. Она стояла напротив меня и чего-то ждала.
«Чего же ты хочешь от меня?» — думал я про себя.
Мы молча смотрели друг на друга около полуминуты, и ничего не происходило.
«Очевидно, Бог не разрешает ей полоснуть меня в грудь той самой кривулиной, что она держит сейчас в своей руке, — думал я о своем, — наверное, именно поэтому я до сих пор пока еще жив».
Смерть опустила руку, повесила кривулину на свой пояс, но не уходила.
В это время жена спросила меня:
— Сергей, может тебе чем-то помочь?
— Подожди немного. Мне еще надо посидеть. Мне плохо пока еще.
Смерть посмотрела на меня, и я в своем сознании отчетливо и ясно услышал ее голос:
«Я еще вернусь к тебе». При этом челюсти ее не шевелились, я просто услышал ее мысли и все.
Она повернулась ко мне спиной и медленно-медленно ушла в том же северо-восточном направлении, откуда пришла.
Минут пять я еще потом сидел, после чего встал. С помощью жены и детей одел рюкзак, и мы продолжили путь домой.
Я шел и думал.
«Наверное, я опять стал увлекаться земными делами и забывать о Боге. Заработки, стройка, суета — как же всё это сильно отвлекает от молитвы. А ведь когда-то я, кроме как о молитве, более ни о чем и не думал… Надо бы мне сейчас сократить объемы моих работ и более отдавать времени покаянию. А что?! Разве же ожидал я сегодня, что у меня будет столь сильный приступ? Нет, не ожидал. Тем более, никогда в жизни своей я даже и не смел помыслить о том, что удорстоюсь видеть так вот близко перед собой, всего лишь в двух шагах от себя, свою смерть, да еще именно так, как ее изображают на иконах. Но вот увидел… Встретились.
Обещала вернуться… Да вот только не сказала когда…»
Этот случай изменил мои планы на будущее. Я посоветовался с женой и решил отказаться от двух своих весьма в то время выгодных в финансовом отношении заказов, подумав, что разумнее мне будет в дальнейшем — более времени уделять молитве и посещению церковных богослужений, чем исполнению тех выгодных строительных заказов, без которых мы смогли обойтись, не нанося катастрофического ущерба семейному бюджету.
Встреча пятая
(2016 год. Преддверие частного суда за гробом)
Жаль что повесть (о встречах с тайнами иного мира \впервые опубл. в 13-ом году\) так и не нашла массового читателя. Сайт не особо посещается и предложений о издании повести не поступало. А ведь над многим что я описал выше, надо бы не только всерьёз любому человеку думать, но не мешало бы кое над чем и поплакать. Ещё же более мне жаль, что мало-мало кто в наше время это осознает хорошо: если не вести ревностную покаянную жизнь в Боге, то разум любого человека ОБЯЗАТЕЛЬНО КРЕПКО НА КРЕПКО засыпает к Богу и ко всем Божиим истинам!!! Теплохладная душа становится слепой и глухой к любым предупреждениям о загробной участи в вечности — именно потому, что сознательно (и тем более подсознательно) человек САМ ничего не желает знать о том что его будет ждать по смерти его тела и о будущем Страшном Суде…
Не помню, где я читал, что каждый человек еще при жизни своей на земле, каким-то особым образом (крепко накрепко!) духовно связывается именно с той областью загробного мира, куда он попадет после своей смерти. Тот, кто внимательно наблюдает за своей внутренней жизнью, эту связь чувствует ОЧЕНЬ отчетливо! Столь отчетливо, что отчетливее некуда.
Если душа регулярно кается, старается не возноситься и никого не осуждать, то такая душа (невидимо для себя) духовно приближается к Светлым обителям Царствия Небесного все ближе и ближе. Наконец, она начинает жить в них, своей — одной ей ведомой сокровенной жизнью. Со временем, не сразу, но мало помалу, душа может вступить в открытое общение со Святыми Ангелами, с душами Святых и с Самим Богом. Тот кто реально и не мечтательно общается со Святыми и Богом, не может не чувствовать блаженства этого общения!
Ниже я предлагаю четыре несложных способа, с помощью которых каждый православный, если только он окажется терпелив и внимателен, может определить (в форме тонкого чувства), то, в какое, именно, место в загробном мире он попадет после своей смерти? Способы эти просты. Тайного и тем более магического в них ничего нет. При желании, проверять на себе самом любой из этих способов может ежедневно каждый.
1 СПОСОБ:
Молитва
Святой Авва Исайя, египетский отшельник, говорил: «Молитва — это зеркало души и свет для совести». Это истинно так. Если молитва идет легко, если молитва идет сама собой, если ваше сердце с большой радостью и без насилия над собой произносит молитву раз за разом и час за часом, то недалеко вы от Царствия Небесного. Значит, Бог слышит вас, значит, Бог дает вам БЛАГОДАТЬ молитвы! А раз Бог дает вам благодать молитвы уже сейчас, то тем более Он даст и приумножит эту благодать в духовном мире, за гробом.
Как видим, данный способ проверки того, что же нас может ожидать по смерти, предельно прост!
Если же душа чья-либо томится молитвой, если молитва скучна ей, то это говорит о том что такая холодная и жесткая к молитвенному общению с Богом душа, почти наверняка может попасть в ад после своего перехода в загробный мир. Симеон Новый Богослов прямо говорит следующее: «Кто не увидел Бога в этой жизни, не найдет Его и в той»
2 СПОСОБ:
Произношение имени Божия, имен Ангелов и имен святых
Что мы чувствуем, когда произносим имя (имена) Бога, Святых и Ангелов? Если душа наша при произношении имени Иисуса Христа или Божией Матери сокровенно оживает, радуется, наполняется особой тайной силой, то недалеко мы уже от тех обителей, где живут все Святые.
Если же при произношении имен Бога и Святых мы внутри себя совсем никакой радости и сокровенной особой теплоты и силы не чувствуем — значит, наши дела духовные требуют к себе бо́льшего внимания и усердия, чем прежде. Значит, надо нам менять что-то в своей внутренней жизни. Значит, надо чаще каяться, причащаться Святых Христовых Тайн и молиться.
Как видим, этот способ проникновения в тайны загробного (духовного) мира также достаточно несложен.
3 СПОСОБ:
Нанесение крестного знамения
Разумеется, просто так нанести Крестное знамение на свое тело, на чело, или же на стол, где стоит приготовленная пища многого труда не стоит. Можно даже нанести крестное знамение истово, чинно, с нарочито благоговейным выражением лица — но душу-то не обманешь: если в душе нет сокровенной радости от того, что наносится куда-либо крестное знамение — то значит, цена нашему крестному знамению весьма и весьма НЕВЫСОКАЯ…
Если при нанесении КАЖДОГО крестного знамения душа наша чувствует сокровенную силу и радость о спасении своем — значит, приблизилось к нам Царствие Бога, и можем мы сокровенно и смиренно радоваться этому приближению. Значит, есть шанс у нас за гробом встретить лицом к Лицу Того, Кто на кресте Голгофском распял грехи всего мира.
4 СПОСОБ: (этот способ прост, но труден потому что требует терпения. Его желательно исполнять каждый день)
Размышление о страданиях Спасителя мира и о Страшном Суде
Для того чтобы на каждый день нашей жизни нам точно знать, живем мы духовной жизнью или же нет, нам надо ЕЖЕДНЕВНО заставлять себя думать о Суде и о том сколь большие страдания перенес Господь искупая наши грехи. Вот насколько живо душа наша отзовётся на такие мысли, вот так значит духовно мы и живём. Если душа, при мыслях о Суде и о страданиях Христа холодна, значит, мы — совсем мертвы к Богу. Обольщаться тут не стоит и надо в своей жизни что-то менять.
Вначале, пока душа ещё не привыкла думать о будущем Суде и страданиях Иисуса Христа с живым сочувствием, ожидать от себя тёплые чувства не разумно. Но со временем душа может перестать быть каменной. Она поймет, что выше и ценнее страданий Иисуса Христа для нее на всем белом свете ничего нет и быть не может. А раз так — значит, она станет думать об этих страданиях с живым участием своего сердца. Если же сердце наше при взгляде на распятие молчит — значит, что-то с нашей душой не вполне благополучно…
Бога надо учиться любить СЕЙЧАС! Там, после нашей смерти, уже будет поздно этому учиться…
Как видим, и этот способ предчувствия того что нас может ожидать за гробом несложен и не может представлять духовной опасности ни для кого, разве только лишь для тех людей, у которых чрезмерно развита их религиозная фантазия.
ТЕРПЕНИЕ — ТЕРПЕНИЕ И ЕЩЕ РАЗ ТЕРПЕНИЕ!
Понять свою личную немощь в духовных вопросах проще чем оживить свои окаменевшие чувства к молитве.
Как показывает практика, приучить свою душу жить по Евангелию невозможно за считанные два-три-четыре года трудов. Иногда проходит пять-шесть и более лет усиленной покаянной работы над собой, но долгожданного заметного оживления души к Богу может так и не произойти, да и обычно это не происходит, потому что духовный рост, пишу об этом уже стотысячный раз во многих своих произведениях, ОЧЕНЬ и очень медленно происходит если он действительно реален. Как говорил мой духовник: «В молитве — десять лет — один шаг». Быстрый «духовный» «рост» бывает разве что у того кто крепко обольститься собой и вступит, в больном своём воображении, в живую связь с дьяволом, являющемуся прельщённому под видом Бога, Ангелов или святых. Не нужно отчаиваться медленностью своего исправления, не нужно опускать рук и не нужно жить по страшному принципу: «да я — как все» «зачем мне выделяться?», но нужно проявить многолетнее немалое терпение в ежедневной работе над самим собой. А большинство вокруг нас…, да оно во все времена жило и всегда будет жить не по Евангелию, но по личному своему разумению. Ведь не зря же Бог заранее, ещё две тысячи лет назад , яснее ясного предупредил всех людей: «Тесные врата» смирения «и узкий путь, ведущий в жизнь немногие находят» (Матф.7:14)
(почти послесловие)
Когда мы, оттолкнув руку Христа,
Идем на поводу у своих мнений,
Идем мы не одни, но сатана
Нам помогает не иметь сомнений.
.
Не каются лишь те, кто горд и слеп,
Ведь места ж нет в нас, чтобы нам не плакать…
Все то, что в нас — не суета ль сует?
Взлетая, мы умеем только падать.
.
Как тяжелы смирения слова
Для гордецов, тех, что в овечьих шкурах…
Течет в душе моей безмолвная слеза
О многих столь «возвышенных» натурах.
.
Их спящий дух смиренью непокорен!
Он лавры пожинает сам в себе!!!
Перед Судом Христовым он спокоен.
А ну, как вдруг окажется в Огне?!
.
Святые плакали, боясь Суда Христова,
А мы не плачем: может, мы Святей?!
Покою нашему ужель Христос основа?
Или прельщенье гордостью своей?!
.
В людское благо мало верю я,
Хотя Господь Всещедр и в гордецах.
Мне недоступны тайны бытия
И не дано винить сей мир в грехах.
.
Мне бы свою, свою оплакать жизнь!
Как нелегко смирение стяжать…
Душа моя, за Крест Христов держись
И научись о всем, о всем молчать.
.
В молчанье я и счастлив, и покоен,
В молчанье – Бог, — в молчанье — тишина…
В безмолвье дух мой Господу покорен,
В нем гибнет враг мой — злобный, сатана.
.
Мне Имя Божье ближе и роднее,
Чем слышать слово от любого человека.
Славу безмолвья хвалят все Святые,
Оно есть тайна будущего века.
(Где-то читал, уж не помню где, что для пользы нашей скрыты от нас Суды Бога. Пусть праведники, боясь осуждения не расслабляются в молитвах. Грешники же, если узнают что будут точно осуждены, не станут ли(?) они жить ещё того много хуже, чем живут сейчас)
И как же опасно жить по цепочке…
— нет зрения греха своего — нет сожаления о грехе,
— нет сожаления о грехе — нет молитв к Богу о помиловании,
— нет просьбы о помиловании — нет прощения…
— нет прощения, — впереди что будет кого ожидать за гробом?
Источник https://edinstvaru.com/2018/01/18/пять-встреч-с-тайнами-загробного-мира/
»
