Неоконченные стройки Империи
Опубликовано monarxist в 30 март, 2013 - 20:59.
Речь здесь пойдёт о четырёх царскосельских проектах из тех многих, что были прекращены с отречением Николая II. Объединяет эти три местоположение. Сложись история России иначе, и пустынная местность, ограниченная Фермским парком, Императорской веткой и речкой Кузьминкой, которая предназначалась под эти стройки, выглядела бы неузнаваемо. Сегодня там поля сельхозакадемии, кем придётся занятые останки химического завода, грязный продмаг, ресторан, ТЭЦ, что-то с невообразимым именем "Каплист", и снова какие-то мастерские, кучи строительного мусора, разномастные домики садоводства... В общем, будь история другой, царские дела облачили бы эту часть города в билибинско-васнецовский стиль Фёдоровского городка, Ратной палаты и Императорского Павильона, и не возникла бы нынешняя картина мутировавшего "совка". Кроме того, содержание этого соседствующего с царской резиденцией участка было бы военно-духовно-медицинским - так диктовали пристрастия Николая и нужды Великой войны.
Первый проект - огромный комплекс казарм Е.И.В. 1-го железнодорожного полка. Вслед за построенными к началу войны каменными казармами, офицерским собранием и храмом Собственного конвоя и Сводного пехотного полка (Государёвым Фёдоровским Собором), к 1918 году должны были быть также возведены новые кирпичные - взамен деревянных - здания для офицеров и солдат, охранявших передвижения императорских поездов. В 1890 годах у царя имелось полтора десятка вагонов, безопасность же вполне успешно обеспечивал железнодорожный батальон. Через пятнадцать лет вагонный парк вырос до сотни, и батальон превратился в полноценный полк, которому стало тесно в нескольких бараках, стоявших вдоль Парковой дороги напротив станции "Императорский Павильон". Зодчий Владимир Максимов (о нём я писал в заметке Shrine) в 1915 году начал работу над проектом комплекса строений в неорусском стиле, развивая идеи, воплощённые Покровским и Кричинским в зданиях, которыми в 1900-1910 годах застраивалась холмистая местность на севере и востоке от Александровского парка. Первые эскизы (слава Богу, все рисунки Максимова по этому проекту сохранились) отражали довольно умеренную то ли смету, то ли фантазию заказчика: сооружения для военных железнодорожников предполагались солидными, но не более того. Вот как Владимир Максимов изображал комплекс в 1915 году (вид с пересечения Кузьминского шоссе и Императорской ветки - теперь это перекрёсток с Академическим проспектом):
Фото 1. Предварительный эскиз к проекту казарм Е.И.В. 1-го железнодорожного полка (В.Н. Максимов, 1915. Картон, гуашь)
Очевидно, со временем заказчик (его в отношениях с зодчим представлял дворцовый комендант) переменил мнение о масштабе проекта, и в окончательной высочайше одобренной редакции комплекс казарм царского железноорожного полка превратился в городок с большой церковью, очень высокой (около 30 метров) колокольней, четырьмя башнями и разнообразными зданиями, замкнутыми в периметр крепостной стены. При этом он раза в три превосходил бы подворье Фёдоровского собора - то, что называется сегодня Фёдоровским городком. Не все тогда были (и сейчас есть) в восторге от "кокошников с перебором" новорусского стиля, но, честно говоря, мне трудно представить в этих местах постройки в облике, например, конституционно-демократического северного модерна. Эту часть Царского Села начал обустраивать последний русский император, и она естественным путём приобретала вид, приятный его сердцу и глазу...
Утвержденный Николаем II вариант проекта выглядел так:
Фото 2. Окончательный эскиз к проекту комплекса казарм Е.И.В. 1-го железнодорожного полка (В.Н. Максимов, 1916. Бумага, гуашь)
Дворцовый комендант Воейков принял его от имени императора, о чём оставил подпись в левом верхнем углу огромного - два с половиной на метр с лишним - рисунка: "Высочайше одобрено. Дворцовый Комендантъ Свиты Его Величества Генералъ-Маiоръ Воейковъ. Царское Село 30 декабря 1916 года". (Замечу, что безобразность фотографии, которую я здесь помещаю, отчасти извиняется размерами эскиза и теснотой главного зала царскосельского краеведческого музея.)
Фото 3. Подпись генерал-майора В.Н. Воейкова на окончательном эскизе проекта казарм
Интересно, что станция "Императорский Павильон" выписана на рисунке очень тщательно - виден даже поворотный круг позади левой стороны платформы (там сейчас помойка общаг сельхозинститута). В варианте Максимова у царского вокзала большие полукруглые пандусы для карет и автомобилей, спускающиеся на плац. На встречавшихся мне изображениях эти пандусы были видны с низкой точки, а потому представить их форму в плане было нельзя. Сегодня их нет вовсе - уничтожены или ушли под землю, а тогда они были похожи на усы громадного жука с зелёным панцирем. Кстати, о зелёной крыше вокзала и платформы: на известной раскрашенной почтовой открытке 1910-х годов крыша коричнево-красная. Почему? Оттого ли, что раскрасчик наврал, или оттого, что архитектор Максимов намеревался сменить действительно особый цвет императорской станции на зелёный, такой же как у планируемого комплекса казарм и Фёдоровского подворья, и тем укрепить стилевое единство двух "городков"?
Фото 4. Станция "Императорский павильон" (фрагмент плана В.Н. Максимова)
Фото 5. Открытка, 1910-е
Разглядывая так и этак окончательный вариант казарм железнодорожного полка, сопоставляя расстояния на эскизе Максимова с реальными, я нарисовал комплекс в плане, без деталей и вспомогательных зданий вне периметра, и прикинул его размеры. Я говорил уже, что городок задумывался огромным - его длина вдоль Кузьминского шоссе составила бы примерно 350 метров, а по стороне Императорской ветки (Академического проспекта) около 280!
Рисунок казарм в плане я разместил на спутниковой фотографии этого участка Царского Села. Результат - на фото 6. Возьмите его распечатку, встаньте под арку Императорского павильона и всмотритесь в фантомы непостроенных башен церковного зодчего Максимова, умершего от нищеты в сталинской стране... Это контуры нереализованного прошлого.
Кроме этого проекта (отмеченного на фото 6 номером 1), на том же оверлее я изобразил контуры трёх других неоконченных имперских строек, о которых упоминал вначале: Института экспериментальной хирургии (номер 2), Серафимовского лазарета-убежища (3) и часовни преподобного Серафима Саровского (4).
Фото 6. Объекты, постройку которых отменила гибель Российской Империи
Неоконченный проект номер 2 - это таинственный Институт экспериментальной хирургии архитектора С.А. Данини. Таинственный потому, что накрепко забыт, и сведений о нём на всё Царское Село - несколько строк и эскиз в тонкой книжечке М.Ю. Мещанинова "Серафимовский лазарет-убежище А.А. Вырубовой в Царском Селе" да рисунок самого Данини из журнала "Зодчий" от 1916 года. При этом фундамент институтского здания имеет значимую роль в длящейся истории поиска верного местонахождения храма Серафимовского убежища, где с декабря 16-го по март 17-го был закопан цинковый гроб с телом Григория Распутина.
Здесь нужны пояснения. Дело в том, что, одновременно с Институтом экспериментальной хирургии, Данини весной 1916 года проектировал центр реабилитации для раненых солдат Великой войны, который должен был разместиться в двух сотнях метров к югу - тогда использовалось название "лазарет-убежище". Это было очень рационально: большая и долгая война дала толчок медицинской науке, поставив массу "материала" для разнообразной практики, в первую очередь хирургической. Помните, как говорил именно об этом доктору Живаго главврач Крестовоздвиженской больницы Фаддей Казимирович?
Дворцовое управление отдало под Институт хирургии казённый участок, а под лазарет пошла земля, принадлежавшая Анне Вырубовой. Этот участок за северной границей Александровского парка Вырубова получила от того же Дворцового управления по ходатайству императрицы для "целевого" использования - туда женщины собирались перевести Серафимовский лазарет с улицы Малой. Там же фрейлина хотела поставить часовню в честь преподобного Серафима Саровского. Таким образом, архитектор Данини весной 1916 года размечал эту территорию для одновременной стройки Института хирургии и Серафимовского убежища - неоконченного имперского проекта номер 3. Вот соответствующий рисунок С.А. Данини:
Фото 7. Эскиз построек у северо-западной границы Александровского парка (С.А. Данини, 1916)
Рукой Данини на восточном берегу Кузьминки изображено большое здание, окружённое вспомогательными постройками. Понятно, что это черновой набросок, и окончательный вариант проекта был иным, но в целом понятно, что задумал архитектор. Южнее, вблизи Ламского пруда, - замысловатый контур Серафимовского убежища. У обоих зданий имеются часовни. Крестообразное строение на втором мысу Ламского пруда - это храм лазарета. Маленький объект с крестиком чуть правее здания Института экспериментальной хирургии - часовня этого учреждения.
Стоит заметить два здания "воздушной обороны". На том месте всю войну простояла батарея ПВО, которая должна была защищать Александровский дворец в случае налёта немецких аэропланов (или дирижаблей - представляете цепеллины над Царским?!). Она была не единственной защитой резиденции императора - известно, что на даче Китаева, Белой башне и других высоких точках города размещались пулемётные посты ПВО. Кроме того, за Кузьминским шоссе располагался военный аэродром (см. обозначение на фото 6), там стояли ангары с самолётами, а само шоссе служило взлётно-посадочной полосой.
Фундамент Института экспериментальной хирургии был заложен в том же 1916 году. Разобрали его только после второй мировой войны, распахав участок под сельскохозяйственные, а не хирургические опыты. Теперь же там нет совершенно никаких следов, только земля, кусты и жёлтая трава.
М.Ю. Мещанинов пишет, что на изученной им в архиве треста ГРИИ секретной (надо думать, по причине масштаба 1:2000) карте 1934 года показан фундамент института. Затем Михаил Юрьевич на мелкой современной карте прочерчивает этот фундамент и приводит в своей брошюре. Форма, расположение и ориентация здания немного отличаются, но сходство с рисунком Данини безусловное. К сожалению, я не смог найти изображений Института экспериментальной хирургии, подобных эскизам казарм 1-го железнодорожного полка. Приходится радоваться и контуру:
Фото 8. Местоположение Института экспериментальной хирургии и храма Серафимовского убежища
Серафимовский лазарет-убежище строить так и не начали, он остался на бумаге. Его контуры я перенёс на спутниковую фотографию местности непосредственно с эскиза архитектора, постаравшись соблюсти масштаб. Как и в случае с Институтом хирургии, изображений лазарета у меня, увы, нет.
Храм же преподобного Серафима Саровского (или, скорее, часовню?) заложили - и это неоконченная стройка номер 4. На фото 8 указано место, где в 1916-17 годах находилось несколько деревянных венцов и временный крест. Как всё это выглядело можно представить по старой фотографии и реконструкции Михаила Мещанинова:
Фото 9. Недостроенный храм Серафимовского убежища, 1917
Фото 10. План Серафимовского храма (реконструкция М.Ю. Мещанинова)
Поскольку Вырубова "курировала" строительство и была другом Григоря Ефимовича, то именно сюда, в Серафимовский храм, его привезли - застреленного, утопленного - и тайно похоронили под восточным приделом храма (см. отметку на фото 10). Сейчас здесь, как и на месте фундамента Института хирургии, чистое поле за высоким забором.
Последнее, про высокий забор, - важно.
Те, кто поставили поклонный крест у Нижнего Ламского пруда (он там уже года три, и народная тропа к нему буквально не зарастает), очевидно, считали, что храм Серафима Саровского стоял там, и там же на протяжении трёх с чем-то месяцев покоилось тело Распутина. На это место указывают разнообразные статьи (например "Тайна Александровского парка" В. Константинова, "Правда о Григории Распутине" С. Фомина) и целые книги ("Большая книга о Распутине" И. Князькина). И на этом месте обнаруживаются остатки какой-то постройки! И, наконец, это место не огорожено забором, поскольку относится сегодня к Александровскому парку, то есть, находится в вотчине ГМЗ "Царское Село". Вывод - здесь надо ставить крест...
Есть такой советский анекдот про мужика, который тёмной ночью что-то ищет в свете уличного фонаря. Прохожий спрашивает, что он потерял. "Червонец." "Где?" Мужик машет рукой в темноту - там. Прохожий изумляется: "Почему же ищешь здесь?" "Потому что здесь светлее," - отвечает мужик.
Так вот, мне кажется, что поклонный крест поставил мужик из анекдота. И вот почему.
Я внимательно прочёл все доступные мне материалы, которые как-то относились к теме (диапазон - от Пикуля до "Православного обозрения" с Вильчковским посередине). Я облазал весь восточный берег Нижнего Ламского пруда и реки Кузьминки в пределах эскиза С.А. Данини. Мы с другом Пифом проползали полдня на коленках с рулеткой, вырисовывая контур постройки, над которой стоит поклонный крест. Я рассматривал обломки кирпича и цемента, найденные мной там, а также за забором, на полях сельхозакадемии, и показывал их друзьям-строителям. В общем, вёл себя как дилетант.
За 90 лет меняется многое, но не рельеф Царского Села. Храм Серафима Саровского Анна Вырубова строила на холме - это ясно видно на фото 9. При этом, у Нижнего Ламского пруда никакого холма нет и не было, а поклонный крест сегодня стоит на ровном месте. Там и в 1916 году был луг, сейчас же наросли берёзки, но земля-то осталась плоской. Обломки строения - это обломки "совка". Кирпич с полостями, цемент марки 300, квадратные плиты à la Хрущёв, четыре железобетонные сваи - что это? Фундамент деревянной часовни? Бог с вами! Да и не ведут к этому месту маршруты, подробно описанные очевидцами извлечения гроба с Распутиным из под придела храма в марте 17-го. Вся топография пеших, санных и автомобильных паломничеств указывает на некий пригорок за лесополосой. Леса на лугу быть не могло, пригорка тоже. Цемент и кирпич - 60-х годов XX века. Значит, место для поклонного креста - это либо ошибка либо, так сказать, компромисс.
Участок, данный Вырубовой под лазарет-убежище и храм, в наше время разделён надвое между музеем-заповедником "Царское Село" и сельхозакадемией. Направить поток туристов и пилигримов за сельхоззабор - задача практически невыполнимая, а вот к берегу Ламского пруда в Александровском парке - совсем другое дело. Там и встал фонарь, пардон, поклонный крест... Очень удобно. Если кому-то не нравится слово "компромисс", используйте термин "обман" или его синонимы.
Фото 11. Поклонный крест на "неправильном" месте расположения храма Серафимовского убежища
Фото 12. Доска на поклонном кресте
Фото 13. Расположение и очертания постройки, на месте которой установлен поклонный крест
Но если храма здесь не было, то где он был? Где тот "пригорок за лесополосой"?
Храм, доказывает Михаил Мещанинов в своей брошюре "Серафимовский лазарет-убежище А.А. Вырубовой в Царском Селе", анализируя рассказы свидетелей о посещении первого захоронения Распутина, строился на холме - или пригорке - по правому берегу Кузьминки, то есть, за плотиной, между Серафимовским убежищем и Институтом экспериментальной хирургии. Это место Мещанинов и отмечает на своей карте (фото 8), а я переношу отметку на спутниковый снимок Google (фото 6) с неоконченными стройками Империи.
Можно ли этому верить? Ведь на эскизе Данини (фото 7) храм располагается иначе - почти там, где стоит "неправильный" поклонный крест. Я, после того, что прочёл и увидел, верю (потому и копирую отметку Мещанинова на карте). Рисунок архитектора - это первый набросок, и вполне естественно, что реальный проект видоизменился. Топографический разбор маршрутов свидетелей, сделанный в брошюре, логичен и снабжён перекрёстными доказательствами. Место, указываемое Мещаниновым - холм, и таких больше нет в обозримых окрестностях: это историческое материальное свидетельство, пережившее войну, чуму и советскую власть. Ну, и вообще, могла ли Вырубова, изучив наброски Данини, попросить того перенести её собственную церквушку из низины на высокое место над рекой? По-моему, запросто...
И под конец - the punch line, открытие дилетанта. Нужно вернуться к гуаши Владимира Максимова, с которой я начал эту заметку. На ней - пейзаж Фермского парка и его северо-западной окрестности образца 1915 года. С этой точки не снимал ни один фотограф, и это вид уж точно позабыт любыми старожилами. Не важно, что это предварительная прорисовка проекта казарм железнодорожного полка, важен бэкграунд. Если вглядеться, то на заднем плане видна слева Ратная палата и чуть правее - Ферма. Это достоверные ориентиры. В центре - полоса леса, вдоль которой шла Парковая дорога. Это та самая "лесополоса", пройдя сквозь которую по тропинке возле плотины, публика обнаруживала венцы Серафимовского храма. Правая сторона заднего плана - возвышенность, которая начинается у плотины и скатывается в речку Кузьминку. На ней и располагались храм и Институт экспериментальной хирургии! За 90 лет эта местность изменилась до неузнаваемости, и, действительно, сохранился только рельеф.
Сопоставив эскиз Максимова и мою карту Google с контурами построек Данини, я (коряво) пририсовал к этому удивительному пейзажу условные очертания Серафимовского лазарета-убежища и храма Анны Вырубовой. Они находились бы там, сложись русская жизнь иным образом. Институт экспериментальной хирургии оказался за правой границей максимовского рисунка, увы. Даже здесь он сохранил своё визуальное инкогнито.
Фото 14. Реконструкция вида на Серафимовский лазарет-убежище и храм преподобного Серафима Саровского
Первый проект - огромный комплекс казарм Е.И.В. 1-го железнодорожного полка. Вслед за построенными к началу войны каменными казармами, офицерским собранием и храмом Собственного конвоя и Сводного пехотного полка (Государёвым Фёдоровским Собором), к 1918 году должны были быть также возведены новые кирпичные - взамен деревянных - здания для офицеров и солдат, охранявших передвижения императорских поездов. В 1890 годах у царя имелось полтора десятка вагонов, безопасность же вполне успешно обеспечивал железнодорожный батальон. Через пятнадцать лет вагонный парк вырос до сотни, и батальон превратился в полноценный полк, которому стало тесно в нескольких бараках, стоявших вдоль Парковой дороги напротив станции "Императорский Павильон". Зодчий Владимир Максимов (о нём я писал в заметке Shrine) в 1915 году начал работу над проектом комплекса строений в неорусском стиле, развивая идеи, воплощённые Покровским и Кричинским в зданиях, которыми в 1900-1910 годах застраивалась холмистая местность на севере и востоке от Александровского парка. Первые эскизы (слава Богу, все рисунки Максимова по этому проекту сохранились) отражали довольно умеренную то ли смету, то ли фантазию заказчика: сооружения для военных железнодорожников предполагались солидными, но не более того. Вот как Владимир Максимов изображал комплекс в 1915 году (вид с пересечения Кузьминского шоссе и Императорской ветки - теперь это перекрёсток с Академическим проспектом):
Фото 1. Предварительный эскиз к проекту казарм Е.И.В. 1-го железнодорожного полка (В.Н. Максимов, 1915. Картон, гуашь)
Очевидно, со временем заказчик (его в отношениях с зодчим представлял дворцовый комендант) переменил мнение о масштабе проекта, и в окончательной высочайше одобренной редакции комплекс казарм царского железноорожного полка превратился в городок с большой церковью, очень высокой (около 30 метров) колокольней, четырьмя башнями и разнообразными зданиями, замкнутыми в периметр крепостной стены. При этом он раза в три превосходил бы подворье Фёдоровского собора - то, что называется сегодня Фёдоровским городком. Не все тогда были (и сейчас есть) в восторге от "кокошников с перебором" новорусского стиля, но, честно говоря, мне трудно представить в этих местах постройки в облике, например, конституционно-демократического северного модерна. Эту часть Царского Села начал обустраивать последний русский император, и она естественным путём приобретала вид, приятный его сердцу и глазу...
Утвержденный Николаем II вариант проекта выглядел так:
Фото 2. Окончательный эскиз к проекту комплекса казарм Е.И.В. 1-го железнодорожного полка (В.Н. Максимов, 1916. Бумага, гуашь)
Дворцовый комендант Воейков принял его от имени императора, о чём оставил подпись в левом верхнем углу огромного - два с половиной на метр с лишним - рисунка: "Высочайше одобрено. Дворцовый Комендантъ Свиты Его Величества Генералъ-Маiоръ Воейковъ. Царское Село 30 декабря 1916 года". (Замечу, что безобразность фотографии, которую я здесь помещаю, отчасти извиняется размерами эскиза и теснотой главного зала царскосельского краеведческого музея.)
Фото 3. Подпись генерал-майора В.Н. Воейкова на окончательном эскизе проекта казарм
Интересно, что станция "Императорский Павильон" выписана на рисунке очень тщательно - виден даже поворотный круг позади левой стороны платформы (там сейчас помойка общаг сельхозинститута). В варианте Максимова у царского вокзала большие полукруглые пандусы для карет и автомобилей, спускающиеся на плац. На встречавшихся мне изображениях эти пандусы были видны с низкой точки, а потому представить их форму в плане было нельзя. Сегодня их нет вовсе - уничтожены или ушли под землю, а тогда они были похожи на усы громадного жука с зелёным панцирем. Кстати, о зелёной крыше вокзала и платформы: на известной раскрашенной почтовой открытке 1910-х годов крыша коричнево-красная. Почему? Оттого ли, что раскрасчик наврал, или оттого, что архитектор Максимов намеревался сменить действительно особый цвет императорской станции на зелёный, такой же как у планируемого комплекса казарм и Фёдоровского подворья, и тем укрепить стилевое единство двух "городков"?
Фото 4. Станция "Императорский павильон" (фрагмент плана В.Н. Максимова)
Фото 5. Открытка, 1910-е
Разглядывая так и этак окончательный вариант казарм железнодорожного полка, сопоставляя расстояния на эскизе Максимова с реальными, я нарисовал комплекс в плане, без деталей и вспомогательных зданий вне периметра, и прикинул его размеры. Я говорил уже, что городок задумывался огромным - его длина вдоль Кузьминского шоссе составила бы примерно 350 метров, а по стороне Императорской ветки (Академического проспекта) около 280!
Рисунок казарм в плане я разместил на спутниковой фотографии этого участка Царского Села. Результат - на фото 6. Возьмите его распечатку, встаньте под арку Императорского павильона и всмотритесь в фантомы непостроенных башен церковного зодчего Максимова, умершего от нищеты в сталинской стране... Это контуры нереализованного прошлого.
Кроме этого проекта (отмеченного на фото 6 номером 1), на том же оверлее я изобразил контуры трёх других неоконченных имперских строек, о которых упоминал вначале: Института экспериментальной хирургии (номер 2), Серафимовского лазарета-убежища (3) и часовни преподобного Серафима Саровского (4).
Фото 6. Объекты, постройку которых отменила гибель Российской Империи
Неоконченный проект номер 2 - это таинственный Институт экспериментальной хирургии архитектора С.А. Данини. Таинственный потому, что накрепко забыт, и сведений о нём на всё Царское Село - несколько строк и эскиз в тонкой книжечке М.Ю. Мещанинова "Серафимовский лазарет-убежище А.А. Вырубовой в Царском Селе" да рисунок самого Данини из журнала "Зодчий" от 1916 года. При этом фундамент институтского здания имеет значимую роль в длящейся истории поиска верного местонахождения храма Серафимовского убежища, где с декабря 16-го по март 17-го был закопан цинковый гроб с телом Григория Распутина.
Здесь нужны пояснения. Дело в том, что, одновременно с Институтом экспериментальной хирургии, Данини весной 1916 года проектировал центр реабилитации для раненых солдат Великой войны, который должен был разместиться в двух сотнях метров к югу - тогда использовалось название "лазарет-убежище". Это было очень рационально: большая и долгая война дала толчок медицинской науке, поставив массу "материала" для разнообразной практики, в первую очередь хирургической. Помните, как говорил именно об этом доктору Живаго главврач Крестовоздвиженской больницы Фаддей Казимирович?
Дворцовое управление отдало под Институт хирургии казённый участок, а под лазарет пошла земля, принадлежавшая Анне Вырубовой. Этот участок за северной границей Александровского парка Вырубова получила от того же Дворцового управления по ходатайству императрицы для "целевого" использования - туда женщины собирались перевести Серафимовский лазарет с улицы Малой. Там же фрейлина хотела поставить часовню в честь преподобного Серафима Саровского. Таким образом, архитектор Данини весной 1916 года размечал эту территорию для одновременной стройки Института хирургии и Серафимовского убежища - неоконченного имперского проекта номер 3. Вот соответствующий рисунок С.А. Данини:
Фото 7. Эскиз построек у северо-западной границы Александровского парка (С.А. Данини, 1916)
Рукой Данини на восточном берегу Кузьминки изображено большое здание, окружённое вспомогательными постройками. Понятно, что это черновой набросок, и окончательный вариант проекта был иным, но в целом понятно, что задумал архитектор. Южнее, вблизи Ламского пруда, - замысловатый контур Серафимовского убежища. У обоих зданий имеются часовни. Крестообразное строение на втором мысу Ламского пруда - это храм лазарета. Маленький объект с крестиком чуть правее здания Института экспериментальной хирургии - часовня этого учреждения.
Стоит заметить два здания "воздушной обороны". На том месте всю войну простояла батарея ПВО, которая должна была защищать Александровский дворец в случае налёта немецких аэропланов (или дирижаблей - представляете цепеллины над Царским?!). Она была не единственной защитой резиденции императора - известно, что на даче Китаева, Белой башне и других высоких точках города размещались пулемётные посты ПВО. Кроме того, за Кузьминским шоссе располагался военный аэродром (см. обозначение на фото 6), там стояли ангары с самолётами, а само шоссе служило взлётно-посадочной полосой.
Фундамент Института экспериментальной хирургии был заложен в том же 1916 году. Разобрали его только после второй мировой войны, распахав участок под сельскохозяйственные, а не хирургические опыты. Теперь же там нет совершенно никаких следов, только земля, кусты и жёлтая трава.
М.Ю. Мещанинов пишет, что на изученной им в архиве треста ГРИИ секретной (надо думать, по причине масштаба 1:2000) карте 1934 года показан фундамент института. Затем Михаил Юрьевич на мелкой современной карте прочерчивает этот фундамент и приводит в своей брошюре. Форма, расположение и ориентация здания немного отличаются, но сходство с рисунком Данини безусловное. К сожалению, я не смог найти изображений Института экспериментальной хирургии, подобных эскизам казарм 1-го железнодорожного полка. Приходится радоваться и контуру:
Фото 8. Местоположение Института экспериментальной хирургии и храма Серафимовского убежища
Серафимовский лазарет-убежище строить так и не начали, он остался на бумаге. Его контуры я перенёс на спутниковую фотографию местности непосредственно с эскиза архитектора, постаравшись соблюсти масштаб. Как и в случае с Институтом хирургии, изображений лазарета у меня, увы, нет.
Храм же преподобного Серафима Саровского (или, скорее, часовню?) заложили - и это неоконченная стройка номер 4. На фото 8 указано место, где в 1916-17 годах находилось несколько деревянных венцов и временный крест. Как всё это выглядело можно представить по старой фотографии и реконструкции Михаила Мещанинова:
Фото 9. Недостроенный храм Серафимовского убежища, 1917
Фото 10. План Серафимовского храма (реконструкция М.Ю. Мещанинова)
Поскольку Вырубова "курировала" строительство и была другом Григоря Ефимовича, то именно сюда, в Серафимовский храм, его привезли - застреленного, утопленного - и тайно похоронили под восточным приделом храма (см. отметку на фото 10). Сейчас здесь, как и на месте фундамента Института хирургии, чистое поле за высоким забором.
Последнее, про высокий забор, - важно.
Те, кто поставили поклонный крест у Нижнего Ламского пруда (он там уже года три, и народная тропа к нему буквально не зарастает), очевидно, считали, что храм Серафима Саровского стоял там, и там же на протяжении трёх с чем-то месяцев покоилось тело Распутина. На это место указывают разнообразные статьи (например "Тайна Александровского парка" В. Константинова, "Правда о Григории Распутине" С. Фомина) и целые книги ("Большая книга о Распутине" И. Князькина). И на этом месте обнаруживаются остатки какой-то постройки! И, наконец, это место не огорожено забором, поскольку относится сегодня к Александровскому парку, то есть, находится в вотчине ГМЗ "Царское Село". Вывод - здесь надо ставить крест...
Есть такой советский анекдот про мужика, который тёмной ночью что-то ищет в свете уличного фонаря. Прохожий спрашивает, что он потерял. "Червонец." "Где?" Мужик машет рукой в темноту - там. Прохожий изумляется: "Почему же ищешь здесь?" "Потому что здесь светлее," - отвечает мужик.
Так вот, мне кажется, что поклонный крест поставил мужик из анекдота. И вот почему.
Я внимательно прочёл все доступные мне материалы, которые как-то относились к теме (диапазон - от Пикуля до "Православного обозрения" с Вильчковским посередине). Я облазал весь восточный берег Нижнего Ламского пруда и реки Кузьминки в пределах эскиза С.А. Данини. Мы с другом Пифом проползали полдня на коленках с рулеткой, вырисовывая контур постройки, над которой стоит поклонный крест. Я рассматривал обломки кирпича и цемента, найденные мной там, а также за забором, на полях сельхозакадемии, и показывал их друзьям-строителям. В общем, вёл себя как дилетант.
За 90 лет меняется многое, но не рельеф Царского Села. Храм Серафима Саровского Анна Вырубова строила на холме - это ясно видно на фото 9. При этом, у Нижнего Ламского пруда никакого холма нет и не было, а поклонный крест сегодня стоит на ровном месте. Там и в 1916 году был луг, сейчас же наросли берёзки, но земля-то осталась плоской. Обломки строения - это обломки "совка". Кирпич с полостями, цемент марки 300, квадратные плиты à la Хрущёв, четыре железобетонные сваи - что это? Фундамент деревянной часовни? Бог с вами! Да и не ведут к этому месту маршруты, подробно описанные очевидцами извлечения гроба с Распутиным из под придела храма в марте 17-го. Вся топография пеших, санных и автомобильных паломничеств указывает на некий пригорок за лесополосой. Леса на лугу быть не могло, пригорка тоже. Цемент и кирпич - 60-х годов XX века. Значит, место для поклонного креста - это либо ошибка либо, так сказать, компромисс.
Участок, данный Вырубовой под лазарет-убежище и храм, в наше время разделён надвое между музеем-заповедником "Царское Село" и сельхозакадемией. Направить поток туристов и пилигримов за сельхоззабор - задача практически невыполнимая, а вот к берегу Ламского пруда в Александровском парке - совсем другое дело. Там и встал фонарь, пардон, поклонный крест... Очень удобно. Если кому-то не нравится слово "компромисс", используйте термин "обман" или его синонимы.
Фото 11. Поклонный крест на "неправильном" месте расположения храма Серафимовского убежища
Фото 12. Доска на поклонном кресте
Фото 13. Расположение и очертания постройки, на месте которой установлен поклонный крест
Но если храма здесь не было, то где он был? Где тот "пригорок за лесополосой"?
Храм, доказывает Михаил Мещанинов в своей брошюре "Серафимовский лазарет-убежище А.А. Вырубовой в Царском Селе", анализируя рассказы свидетелей о посещении первого захоронения Распутина, строился на холме - или пригорке - по правому берегу Кузьминки, то есть, за плотиной, между Серафимовским убежищем и Институтом экспериментальной хирургии. Это место Мещанинов и отмечает на своей карте (фото 8), а я переношу отметку на спутниковый снимок Google (фото 6) с неоконченными стройками Империи.
Можно ли этому верить? Ведь на эскизе Данини (фото 7) храм располагается иначе - почти там, где стоит "неправильный" поклонный крест. Я, после того, что прочёл и увидел, верю (потому и копирую отметку Мещанинова на карте). Рисунок архитектора - это первый набросок, и вполне естественно, что реальный проект видоизменился. Топографический разбор маршрутов свидетелей, сделанный в брошюре, логичен и снабжён перекрёстными доказательствами. Место, указываемое Мещаниновым - холм, и таких больше нет в обозримых окрестностях: это историческое материальное свидетельство, пережившее войну, чуму и советскую власть. Ну, и вообще, могла ли Вырубова, изучив наброски Данини, попросить того перенести её собственную церквушку из низины на высокое место над рекой? По-моему, запросто...
И под конец - the punch line, открытие дилетанта. Нужно вернуться к гуаши Владимира Максимова, с которой я начал эту заметку. На ней - пейзаж Фермского парка и его северо-западной окрестности образца 1915 года. С этой точки не снимал ни один фотограф, и это вид уж точно позабыт любыми старожилами. Не важно, что это предварительная прорисовка проекта казарм железнодорожного полка, важен бэкграунд. Если вглядеться, то на заднем плане видна слева Ратная палата и чуть правее - Ферма. Это достоверные ориентиры. В центре - полоса леса, вдоль которой шла Парковая дорога. Это та самая "лесополоса", пройдя сквозь которую по тропинке возле плотины, публика обнаруживала венцы Серафимовского храма. Правая сторона заднего плана - возвышенность, которая начинается у плотины и скатывается в речку Кузьминку. На ней и располагались храм и Институт экспериментальной хирургии! За 90 лет эта местность изменилась до неузнаваемости, и, действительно, сохранился только рельеф.
Сопоставив эскиз Максимова и мою карту Google с контурами построек Данини, я (коряво) пририсовал к этому удивительному пейзажу условные очертания Серафимовского лазарета-убежища и храма Анны Вырубовой. Они находились бы там, сложись русская жизнь иным образом. Институт экспериментальной хирургии оказался за правой границей максимовского рисунка, увы. Даже здесь он сохранил своё визуальное инкогнито.
Фото 14. Реконструкция вида на Серафимовский лазарет-убежище и храм преподобного Серафима Саровского
Фото 15. Позиция наблюдателя и сектор обзора по эскизу В.Н. Максимова
Источник http://arch-heritage.livejournal.com/218674.html»
