БЛАГОЧЕСТИВЕЙШАЯ ГОСУДАРЫНЯ ЕКАТЕРИНА АЛЕКСЕЕВНА
ведущая Елена Бадьянова
БЛАГОЧЕСТИВЕЙШАЯ ГОСУДАРЫНЯ
Государыня Екатерина I
Во Имя Отца и Сына и Святого Духа!
Дорогие братья и сестры!
Мы сегодня вспоминаем, в Боге почившего, Государя Императора Петра Великого, а вместе с этим и воцарение на Всероссийском Престоле Государыни Екатерины Алексеевны.
Это Первая Российская Императрица, Супруга Благочестивейшего Императора Петра Алексеевича, Мать Государыни Елизаветы Петровны. В Её честь Петром I учреждён орден Святой Екатерины. А в 1713 году в честь Её назван город Екатеринбург на Урале. Имя Екатерины I носит также Екатерининский дворец в Царском Селе.
По одной из версий, родилась Она на территории современной Латвии, в исторической области Видземе, входившей на рубеже XVII— XVIII веков в состав шведской Ливонии в семье латышского или литовского крестьянина родом из окрестностей Кегумса. По другой версии, будущая императрица родилась в Дерпте (ныне Тарту, Эстония) в семье эстонских крестьян выходцев из Польши.
Родители Марты, такое имя раньше было у нашей Благочестивейшей Императрицы, умерли от чумы в 1684 году, и Её дядя отдал девочку в дом лютеранского пастора Эрнста Глюка, известного своим переводом Библии на латышский язык. После взятия Мариенбурга Русскими войсками, Глюк, как учёный человек, был взят на Русскую службу, основал первую гимназию в Москве, преподавал языки и писал стихи по-русски.
Но, следует сказать также, что до 12 лет девочка жила у своей тетки Анны-Марии Веселовской, прежде чем оказаться в семье Глюка.
Поиски корней Екатерины I в Прибалтике, проведённые после смерти Петра Великого, показали, что у Императрицы было две сестры — Анна и Христина, и два брата — Карл и Фридрих. Их семьи, Екатерина Алексеевна в 1726 году перевезла в Санкт-Петербург. (Ее брат Карл Скавронский переехал к Ней ещё раньше). Екатерина I присвоила Карлу и Фридриху в январе 1727 года графское достоинство, не называя их Своими братьями. В завещании Екатерины Первой Скавронские названы «ближними сродственниками Ея собственной фамилии».
При Государыни Елизавете Петровне, дочери Екатерины I, сразу после Её восшествия на Престол в 1741 году в графское достоинство были возведены также дети Христины (Гендриковы) и дети Анны (Ефимовские).
В общезанимательном вестнике №4 – журнале о литературе, науках, искусстве, промышленности, торговли и общежитии за 1858 год есть чрезвычайно ценные для нас, братья и сестры, воспоминания, о Матушке Екатерине, современника того времени Франца Вильбуа.
Вильбуа принадлежит к числу тех искателей приключений, которые со всех концов Европы, званые и не званые стекались в Россию в Царствование Петра I. Сын бедного британского дворянина, Вильбуа в молодости вынужден был бежать из Отечества. Замешанный в толпе контрабандистов, которыми руководил его отец, и избегая тюрьмы, ожидавшей его по законам того времени, он решился укрыться от наказания в Англии. Промыслительно, согласно Воле Божьей, он встретился с Царем Петром на одном голландском корабле, который нёс Венценосного Преобразователя к Британской земле. Страшная и продолжительная буря угрожала этому кораблю опасностью. Когда капитан и экипаж потеряли всякую надежду на спасение, Вильбуа, с помощью сметливости и юношеской отваги, отводит беду.
Петр І любил необыкновенных людей; Он с первого взгляда, понимал человека с прозорливостью, свойственной только одному Богопомазаннику. И раз приблизив к Себе способного человека, Петр Великий пересоздавал и увлекал его за Собой с неотразимой силой. Несмотря на суровую методу Учителя, на грозный нрав Царя, ученики Его, различных наций, верований и состояний, сдавались в одном чувстве удивления и безусловной покорности Своему Вождю. На всех Его сотрудниках лежит печать одной мысли и одной воли.
В этом случае, гениальный ум действует, подобно первостепенному Светилу: всё, что становится под Его теплыми лучами, всё растет и живет Его собственным светом.
Петр І, очарованный находчивостью и удалью Вильбуа, осыпал его похвалами и тотчас же предложил ему поступить на Русскую службу, в качестве капитана морской эскадры и Царского адъютанта. Само собой разумеется, что бедный юноша, которого ожидало в Англии незавидное звание, немного выше простого солдата на военном английском корабле, с благодарностью принял доверенность Монарха. Он оправдал её в высокой степени. Государь скоро полюбил Своего храброго и умного моряка.
Из уважения к его заслугам, Петр Алексеевич повелел ему жениться, Сам назначив невесту, одну из фрейлин ЕкатериныI, девицу Глюк. Это обстоятельство, кроме нравственнаго поведения Вильбуа, могло иметь непосредственное влияние и на его исторические записки. Глюк была родственница ливонского пастора, у которого воспитывалась бедная, безродная сирота, впоследствии носившая на Своей голове Русскую корону. Вильбуа мог узнать многое от своей жены, которой, конечно, были не безызвестны под величайшим секретом дни того времени, первоначальные дни Екатерины I. Кроме того, он был знаком с той женщиной, у которой жила будущая Супруга Петра Великого, во время Её пребывания в Москве...
Автор мемуаров благоговеет перед памятью Великого Монарха; он не закрывает сложных сторон в Его жизни, не унижается до пошлой лести, но вполне выражает величие гениальной руки, страшной в движениях гнева, ласковой и милостивой в светлые минуты.
«Кто не будет знать, говорит Вильбуа, удивительных происшествий, случившихся в Царствование Петра I, тот примет мои записки за роман, составленный для потехи читателя, но не с серьезной целью. Впрочем, здесь нет ни одного события, непроверенного с самой взыскательной точностью; что же касается до разговоров, они представлены в верном сокращении слов, произнесенных самими действующими лицами».
Тот, кто писал эти строки, писал их для себя и для не многих своих друзей. Если они когда-нибудь явятся пред публикой, читатель не должен забывать, что они были произведением солдата, более способного владеть мечем, чем пером. Беспристрастие и Истина — вот капитальное их достоинство.
Главным предметом мемуаров Вильбуа, служит рассказ о постепенном возвышении ЕкатериныI, от Мариенбургской пастырской хижины до Престола. Мы нисколько не удивились, если бы эта чудесная судьба была следствием одного каприза со стороны слабого и бесхарактерного Монарха; подобных примеров в истории много. Но в жизни Петра I всего менее встречается событий случайных, которые бы прямо не вытекали из Его прозорливого ума и непреклонной воли. Он слишком свято уважал Свои убеждения, чтобы отступить от Своих намерений: как скоро идея, запавшая в Его душу, возрастала в непреодолимое желание, Петр I становился выше предрассудков Своей эпохи и достигал осуществления её с истинно богатырской отвагой.
В самом деле, каким образом бедная воспитанница лютеранского пастора, пленница Шереметева, тайная невольная соперница Евдокии Лопухиной, сановитой и гордой своим боярским происхождением, неизвестная никому иностранка, окруженная врагами, поставленная на скользком пути враждовавших партий, глухих, скрытных, интриг, без друзей, без родственников, без покровительства, овладевает сердцем Русского Царя и вместе съ рукой принимает от Него Самодержавный венец?
ЕкатеринаI была прекрасной наружности; но этого качества было слишком недостаточно для того, чтобы гениальный человек безусловно покорился ему. Одна внешняя прелесть, лишенная внутренних достоинств, может увлечь самую обыкновенную, чтобы не сказать, самую заурядную натуру, но не в состоянии пробудить чувства любви и скрепить его союзом твердой симпатии в душе живой и сильной. Красота Екатерины была для Государя второстепенным делом. Его любовь, первая, пламенная и чистая любовь к женщине, как замечает Вильбуа, была основана на уважении к уму, на сочувствии к другим нравственным достоинствам. Он встретил преданную подругу, чуждую боярской спеси и наследственных предубеждений, воспитанную в кругу не богатого и честного семейства, способную понимать и разделять тяжелые заботы Царского Долга.
Как бы то ни было, но Петр Алексеевич решил отдалить от Себя Евдокию Лопухину, не способную быть Его спутницей жизни, определив её в Соловецкий монастырь. Лопухина, оскорбленная в аристократическом самолюбии, уступила свое место новой Преемнице, завидуя, она мстила заговорами, переписывалась с врагами Богопомазанника, сеяла раздор в Государстве, настраивая своего сына против Царственного Отца. Она заключена была за это в уединенную келью, под строгим надзором. Надо сказать, что Царь поступил с ней довольно милостиво, дав ей возможность послужить Богу в иноческом чине, замаливая свои тяжкие прегрешения перед Истиной Христовой.
А Государыня Екатерина Алексеевна была перевезена из Ливонии в Москву и скрывалась в доме одной женщины, Царь Петр сначала посещает Её по вечерам , не вводя в сферу Своих обширных замыслов; потом «мало по малу, говорит Вильбуа, Он стал принимать своих министров в этом небольшом домике и рассуждать с ними в присутствии Екатерины I о самых важных Государственных делах; но чему особенно трудно поверить, Государь, имевший одно лишь понятие о женщинах, которых Он считал годными только для продолжения рода, начал советоваться с Екатериной Алексеевной, в случае разноречия со своими министрами: Он принимал Её мнения, соглашался с Ней, одним словом, уважал Её ».
«Люди, участвовавшие в советах Петра I, уверяли что эта женщина единственно с помощью Своей проницательности и здравого природного смысла, выслушивала от Монарха самые трудные и запутанные вопросы, обсуждала и решала их с удивительным тактом». Вот источник любви гениального человека к женщине: это единственная прочная связь, перед которой все родовые привилегии, все условные и чисто внешние отличия распадаются в прах во мнении Царя, для которого общенародное благо всегда было выше личных расчетов. Для Императора, окруженного злодеями, интриганами, было дорого искреннее сочувствие Его смелым предприятиям, и если Он встречал его около Себя, в ком бы то ни было, Державная рука Его умела поднять пирожника до Государственного мужа и безродную служанку Шереметева до Царственного Сана....
Согласно свидетельству Вильбуа, Матушка Екатерина родилась в 1684 году, в городе Дерпте, родители её — Скавронские — были польские выходцы, бедные ремесленники, существовавшие дневным трудом рук своих. Зараза, опустошившая Ливонию, заставила их покинуть Дерпт и поселиться в окрестностях Мариенбурга. Но перемена места не укрыла их от смерти; застигнутые эпидемией чумы, они скоро скончались, оставив по себе двух детей малюток, — пятилетнего сына и трехлетнюю дочь, без всякой помощи, на чужой земле.
Мальчик быль принят одним крестьянином; девочка, разлученная с братом в младенчестве, приютилась в доме одного Мариенбургского пастора. Недолго они оставались здесь: первый благодетель Её скоро умер от заразы, и несчастная сирота снова была покинута на произвол судьбы. В это время Глюк, услышав о бедствии Мариенбурга и о кончине его пастора, переехал сюда с целью помочь пострадавшему городу. Обходя жителей, он вошел в первый дом усопшего пастора и встретил здесь бедное дитя, которое бросилось к неизвестному посетителю, называло его отцом, схватилось за его одежду и до тех пор не отставало от него, пока он не накормил его. Тронутый состраданием, Глюк, распрашивал у соседей, кому принадлежит этот несчастный ребенок. Никто не мог отвечать ему положительно, никто не признавал сироту. После безуспешных розысков, пастор взял с собой бесприютную девочку.
По возвращении в Ригу, он отдал Её на попечение своей жены. Мадам Глюк приняла живое участие в положении Катерины Скавронской, воспитала вместе со своими детьми и, в качестве служанки, сберегала Её у себя до шестнадцатилетнего возраста. Говорят, продолжает Вильбуа, пастор заметил, что сын его засматривается на Катерину более нежным взглядом, чем это было позволено в доме духовного лица. Вероятно, вследствие предосторожности, Глюк наскоро обвенчал свою воспитанницу со шведским телохранителем (драбантом); но брак был непредвиденно расстроен. На другой день после свадьбы, молодая жена была покинута своим мужем, переведенным в Польшу.
25 августа 1702 года во время Великой Северной войны армия Русского фельдмаршала Шереметева, ведущая боевые действия против шведов в Ливонии, взяла шведскую крепость Мариенбург (ныне Алуксне, Латвия).
В числе трофеев этой победы Шереметев взял oт Глюка прекрасную его воспитанницу, которая поступила в число домашней прислуги старого фельдмаршала. Конечно, Она неохотно расставалась с семейством пастора, которому была обязана воспитанием, с которым связывали Её юные привычки и надежды. Впоследствии времени, ЕкатеринаI не забыла своих старых друзей и покровителей, Она призвала детей их ко двору и щедрой Царской рукой наградила их за прошлое отцовское добро. Нельзя не заметить, что подобная признательность составляет редкое явление в мгновенных и трагических переворотах нашей жизни. Эта благородная черта в характере Екатерины I доказывает в Ней присутствие теплого сердца, не охлажденного ни житейским горем, ни случайной игрой счастья.
По прошествии семи месяцев Шереметев отозван был в Польшу; на место его явился в Ливонию Меньшиков. Увидев молодую Екатерину, любимец Царя Петра взял Её от Шереметева. Между тем прибыл в Ливонию и Петр I; Он остановился у Меншикова. «Заметив Екатерину, продолжает автор мемуаров, в числе прислуги, служившей за столом, Он осведомился, откуда Она и как досталась Меньшикову. Поговорив об этом очень искренно со Своим любимцем, который отвечал на вопросы одним наклонением головы, Царь Петр внимательно взглянул на Неё, задал несколько вопросов и нашел в Ней довольно ума. На другой день Государь спешил отправиться в Польшу; расставаясь с Данилычем, Он на прощанье подарил Катерине один дукат ( золотую монету).
Намереваясь, пробыть несколько времени в Ливонии, Петр I поселился в одном доме, что не мешало Ему постоянно видеться с Меньшиковым. Однажды вечером, ужиная у своего «неразлучного генерала», Петр Алексеевич, давно не видя, Екатерины, спросил, что с Ней сделалось и почему Её здесь нет? «На зов Царя, рассказывает Вильбуа, немедленно явилась Екатерина, украшенная всеми естественными прелестями. Но замешательство так резко отразилось на Её лице, что Меньшиков растерялся и ПетрI смутился, — движение редкое в человеке с Его характером. Это смущение однако было мгновенно: не менее того оно было замечено лицами, которые присутствовали здесь. Успокоенный Царь, начал подшучивать над Катериной, обратив к Ней несколько шутливых вопросов; но заметив в Её ответах более уважения, чем шутки, заговорил с другими и в продолжение всего ужина был задумчив.
Этим вечером определилось новое положение ливонской красавицы. «Я беру Её с Собой», сказал Царь Меньшикову, и в этом повелительном слове заключалась вся будущая судьба Государыни Екатерины Алексеевны.
С этого времени расположение Петра Алексеевича к Екатерине начинает быстро возрастать. Оставляя Ливонию, Он отправил Ее, под охраной гвардейского капитана, в Москву, где Она скромно и никому неведомо поселилась в отдаленном квартале, у одной небогатой, но честной женщины. Без шума и блеска, тайно и невидимо Петр I навещал, избранную Самим Господом, Супругу. Удаленная oт всего привычного, брошенная в незнакомый мир, Она вся принадлежала Своему Повелителю.
В 1705 году Пётр Великий отправил Екатерину в подмосковное село Преображенское, в дом Своей сестры Царевны Натальи Алексеевны, где Екатерина Алексеевна выучилась Русской грамоте, а кроме того, сдружилась с семьей Меньшикова.
Когда будущая Государыня крестилась в Православной Церкви и просветилась Светом Христовой Веры, то Ей было наречено имя Екатерина. Она стала Екатериной Алексеевной Михайловой, поскольку крёстным отцом Её был Царевич Алексей Петрович, а фамилию Михайлов использовал сам Пётр I, если желал остаться инкогнито.
Звук голоса Матушки Екатерины успокаивал Государя Петра Алексеевича; потом Она сажала Его и брала, лаская за голову, которую слегка почесывала. Это производило на Него чудесное действие, Он засыпал в несколько минут. Чтоб не нарушать Его сна, Она держала Его голову на Своей груди, сидя неподвижно в продолжение двух или трех часов. После того Он просыпался совершенно свежим и бодрым.
Весной 1711 года Пётр I, повелел считать Екатерину Cвоей женой и взял Её в несчастливый для Русской армии Прутский поход. Датский посланник Юст Юль со слов царевен, племянниц Петра I, так записал эту историю: «Вечером незадолго перед Своим отъездом Царь позвал их, сестру Свою Наталью Алексеевну в один дом в Преображенскую слободу. Там Он взял за руку и поставил перед ними Свою возлюбленную Екатерину Алексеевну. На будущее, сказал Император, они должны считать Её законною Его женой и Русской Царицей. Так как сейчас ввиду безотлагательной необходимости ехать в армию Он обвенчаться с Нею не может, то увозит Её с Собой, чтобы совершить это при случае в более свободное время. При этом Царь дал понять, что если Он умрет прежде, чем успеет жениться, то все же после Его смерти они должны будут смотреть на Неё как на законную Его Супругу. После этого все они поздравили Екатерину Алексеевну и поцеловали у Неё руку».
Как пишет Вильбуа: «Прежде, нежели Петр I увенчалъ короной Свою Супругу, Она должна была пройти ряд испытаний, достойных этой награды. Любовь, освященная рождением детей, доверенность Царя, приобретенная умом и верностью уже были Её уделом; оставалось оказать еще одну услугу, чтобы смело, взойти на последнюю ступень Престола. Эту заслугу Екатерина I совершила во время Прутского похода.
В Молдавии в июле 1711 года 190 тысяч турок и крымских татар прижали Русскую армию к реке, полностью окружив многочисленной конницей. «В ту пору, когда ПетрI всего менее думал об этом, неприятель окружил Его на тесном пространстве, на берегу Прута, со всех сторон. У Петра Великого было не более тридцати тысяч войска, утомленного быстрым переходом по бесплодной и пустынной земле, где ему приходилось во всем нуждаться». «Уже три дня войско не имело ни хлеба, ни других запасов. В стане воцарилось отчаяние, так что солдаты не в состоянии были подняться с оружия, на котором они спали; Петр Великий, считая Свою погибель неминуемой и не надеясь поправить дела даже самым непредвиденным исходом, удалился в свою палатку, где скорбная Его душа предалась глубокому раздумью; Он не хотел никого видеть, ни с кем говорить».
«Матушка Екатерина, сопровождавшая Своего Супруга в этом походе, решилась войти в палатку, не смотря на приказание Царя никого не впускать в неё. Дав понять, как полезно сохранить в эту минуту более твердости духа, Она сказала Ему, что можно испытать еще одно средство, прежде чем окончательно отчаяться. Она посоветовала Петру I предложить самый невыгодный мир, на который согласятся Каймахан и великий визирь, подкупленные подарками; Она уверила Царя Петра и ручалась за характер этих двух оттоманских полководцев, зная их по описанию посольских депеш графа Толстого; Она указала в войске на такого человека, который ловко может повести это дело, — прибавив, что не теряя ни одной минуты, надобно отправить его к визирю, для предложения тайного договора».
При этом, братья и сестры, необходимо просто заметить, что Екатерина I отправилась в дальний поход, будучи на 7-м месяце беременности. Но, вернемся к этим чудесным и героическим событиям.
«Государыня вышла из палатки, не дав времени Государю ни перевести духа, ни отвечать; вслед за тем, Она ввела в Царский шатер рекомендованного Ею солдата, Сама уполномочила его инструкциями, в присутствии Императора, который к концу аудиенции, ободрился; Он подтвердил наставления Супруги до последнего слова и немедленно отправил гонца.»
Как только посол вышел из палатки, Царь Петр оставшись наедине с Екатериной Алексеевной, взглянул на Нее с удивлением и сказал: «Катерина, это чудесный план, но где мы возьмем денег, чтобы подкупить этих бездельников; одними обещаниями их не прельстишь».
«Я думала об этом, возразила Она; у Меня есть драгоценные каменья и прежде чем возвратится гонец, Я соберу в стане до последнего гроша. Об одном прошу Вас — не унывайте и оживите Своим присутствием мужество бедных солдат. Покажитесь войскам. Остальное предоставьте Мне, — Я отвечаю Вам за исполнение обещаний, сделанных министрам оттоманской порты, если б даже они была более жадны, чем на самом деле».
Царь поцеловал Екатерину, принял Её совет, воспрянул духом, вышел к войскам и посетил фельдмаршала Шереметева. В это время, Супруга Его садится на лошадь, объезжает полки, беседует с солдатами, офицерами: «Друзья мои, говорит Она, мы находимся здесь в таком положении, что можем спасти свою свободу только ценою жизни или пройти к спасению по золотому мосту. Если мы решимся на первое — защищать себя до последней капли крови, все наше богатство с нами погибнет; употребим же его лучше на подкуп наших врагов, ради нашей свободы. Я уже принесла часть Моих денег и драгоценных вещей: но этого недостаточно для удовлетворения корыстолюбивых людей, с которыми имеем дело. Пусть каждый из вас жертвует, говорила Она каждому офицеру в особенности: «Что у тебя есть? давай Мне немедленно. Если мы выйдем отсюда по добру по здорову, ты получишь во сто раз больше и Я замолвлю о тебе Царю нашему доброе слово».
«Все, до последнего солдата, очарованные красотой, твердостью и умом Екатерины I, принесли Ей всё, что у кого было. Стан мгновенно одушевился. Чувство радости еще более увеличилось, когда гонец, отправленный к Каймахану, принес благоприятный ответ: великий визирь согласился принять уполномоченного с предложениями мира»,
Мир был заключен, и Император Петр торжественно провозгласил Екатерину Императрицей....
Официальное венчание Петра I с Екатериной Алексеевной состоялось 19 февраля 1712 года в церкви Преподобного Исаакия Далматского в Санкт-Петербурге.
В 1713 году Петр I, в честь достойного поведения Своей Супруги во время неудачного для Него Прутского похода, учредил орден Святой Екатерины и лично возложил знаки ордена на жену 24 ноября 1714. Первоначально он назывался орденом Освобождения и предназначался только Екатерине I. А для нас, братья сестры, это знак свыше, что Государыня Императрица Екатерина Алексеевна угодила Господу в Своем самоотверженном служении Богу, Царю и Отечеству. Потому Она, как и Её Царственный Супруг, Святая пред Вседержителем, Она молится на Небесах за всю Россию и за каждого из нас.
О заслугах Матушки Екатерины во время Прутского похода вспомнил Пётр I в Своем манифесте о коронации Супруги от 15 ноября 1723 года: «Наша любезнейшая Супруга Государыня Императрица Екатерина великою помощницею была, и не точию в сем, но и во многих воинских действах, отложа немощь женскую, волею с Нами присутствовала и елико возможно вспомогала, а наипаче в Прутской компании с турки, почитай отчаянном времени, как мужески, а не женски поступала, о том ведомо всей нашей армии…»
В личных письмах Царь проявлял необычную для Него нежность к Супруге: «Катеринушка, друг мой, здравствуй! Я слышу, что Ты скучаешь, а и Мне не безскучно ».
Тут надо еще заметить, братья и сестры, что Государь называл и считал Её Супругой еще до венчания с Ней. Это явно указывает на то, что Она была уготована Ему в Супруги свыше Самим Господом. По сути Она и была единственной и настоящей Его Супругой, боевой подругой и Матерью Его детей. Так считал Сам Богопомазанник, всё свершающий по Воле Божьей. В этом вопросе не могло быть ошибки, потому как сердце не обманешь. Ибо сердце Царево, как сказано в Священном Писании, в Руце Божьей.
Иностранцы, со вниманием следившие за Русским двором, отмечают привязанность Царя к Супруге. Бассевич, Гернинг-Фридрих, граф, президент тайного совета герцога Шлезвиг-Голштинского Карла-Фридриха, мужа Анны Петровны, дочери Государыни Екатерины, пишет про Их отношения в 1721 году: «Он любил видеть Её всюду. Не было военного смотра, спуска корабля, церемонии или праздника, при которых бы Она не являлась.
В январе 1725 году Государыня Екатерина Алексеевна проводила всё время у постели умирающего Государя, Он скончался на Её руках, не успев написать завещание. Наступило время, когда необходимо было решить, кто должен дальше царствовать. Против Царицы Екатерины выступала могущественная в то время боярская партия, которая хотела править, используя в своих корыстолюбивых целях совсем юного внука Петра Великого, носящего имя Великого своего Деда.
За Царевича Петра,будущего Петра II, была родовитая знать, считавшая Его единственно законным наследником, рождённым от достойного Царской крови брака. По сути, они отрицали законность брака Государя с Государыней Екатериной. Таким образом, они выражали неуважение к Богу и Его Святому Богопомазаннику. Им важнее был вопрос о чистоте крови, а не Благой Промысел Божий в судьбе Всероссийского Императора. Боярская узко-националистическая, племенная спесь родовитых боярских кланов нашла отличную зацепку обрушиться на безродную, как они заявляли, Екатерину I.
Когда Государыня Екатерина Алексеевна увидела, что больше нет надежды на выздоровление Супруга, то поручила Меншикову и Толстому действовать в пользу Своих прав. Гвардия же была предана до обожания в Бозе почившему Отцу Отечества; эту привязанность она переносила и на Матушку Екатерину.
На заседание Сената явились офицеры гвардии Преображенского полка, вышибив дверь в комнату. Они откровенно заявили, что разобьют головы старым боярам, если те пойдут против Матушки Екатерины. Вдруг раздался с площади барабанный бой: оказалось, что перед дворцом выстроены под ружьем оба гвардейских полка.
Князь фельдмаршал Репнин президент военной коллегии, сердито спросил: «Кто смел без моего ведома привести сюда полки? Разве я не фельдмаршал?» Бутурлин, командир Семеновского полка, отвечал Репнину, что полки призвал он по воле Императрицы, которой все подданные обязаны повиноваться, «не исключая и тебя», добавил он внушительно.
Благодаря поддержке гвардейских полков удалось устрашить всех противников Екатерины I. Сенат возвел Её на Престол, назвав «Всепресветлейшей, Державнейшей Великой Государыней Императрицей Екатериной Алексеевной, Самодержицей Всероссийской».
8 февраля 1725 года Екатерина I взошла на Престол Российской Империи по Воле Господа нашего, благодаря поддержке гвардии и верных соратников Петра Великого, возвысившихся при Нём. В России началась эпоха правления Императриц, когда до конца XVIII века правили, за исключением нескольких лет, одни женщины. Но, такая традиция была и в Византийской Империи, а что было во Втором Риме, проявилось и в Риме Третьем.
Простой народ любил Свою Государыню Императрицу за то, что она сострадала несчастным и охотно помогала им. В Её передних постоянно толпились солдаты, моряки и ремесленники: одни искали помощи, другие просили Государыню быть у них крестной Матерью. Она никому не отказывала и обыкновенно дарила каждому своему крестнику несколько червонцев.
В годы правления Матушки Екатерины I была открыта Академия наук, организована экспедиция Витуса Беринга, учреждён орден Святого Благоверного Князя Александра Невского.
За два года правления Екатерины I Россия не вела больших войн, только на Кавказе действовал отдельный корпус под началом князя Долгорукова, стараясь отбить персидские территории, пока Персия находилась в состоянии смуты, а Турция неудачно воевала с персидскими мятежниками. В Европе дело ограничивалось дипломатической активностью в отстаивании интересов Голштинского герцога (мужа Анны Петровны дочери Екатерины I) против Дании.
Замысел Императрицы Екатерины, возвратить герцогу Голштинскому отнятый датчанами Шлезвиг, привел к военным действиям против России со стороны Дании и Англии. По отношению к Польше Россия старалась вести мирную политику.
Екатерина I правила не долго. С 10 апреля 1727 года Государыня слегла. Кашель, прежде слабый, стал усиливаться, обнаружилась лихорадка, больная стала ослабевать день ото дня, явились признаки повреждения лёгкого.
В 9 часов вечера 17 мая Царица отошла ко Господу на 43 году жизни—Святая Матушка и Благочестивейшая Императрица, Верная Супруга и боевая подруга Отца Отечества нашего Великого Петра.
Богу нашему Слава, во веки веков.
Аминь.
Источник http://zargradet.ru/?page_id=1671