Доктор исторических наук, профессор РГГУ МИХАИЛ БАБКИН: "У РПЦ МП какого-либо юридического преемства с дореволюционной (до 1917 года) Православной Российской Церковью (ПРЦ) нет. ... Российское патриаршество привело лишь к появлению и расцвету московского папизма".
Интервью для «Credo.Press».
— Как бы Вы прокомментировали выпущенное 15 октября «Заявление Священного Синода Русской Православной Церкви в связи с посягательством Константинопольского Патриархата на каноническую территорию Русской Церкви»?
Проф. Михаил Бабкин: В данном «Заявлении» меня, признаться, очень удивила ссылка иерархов РПЦ МП на соборную грамоту Константинопольского патриархата 1686 года. Напомню, что в том церковно-правовом акте говорилось о передаче Константинополем Киевской митрополии в состав Московского патриархата с условием обязательного возношения на богослужениях в Киеве имени Константинопольского Патриарха. По причине нарушения, помимо прочего, данного условия, Константинополь 11 октября 2018 года тот акт отозвал. Вследствие чего Священный Синод РПЦ МП 15 октября и заявил:«Акт 1686 года, подтверждающий пребывание Киевской митрополии в составе Московского Патриархата и подписанный Святейшим Константинопольским Патриархом Дионисием IV и Священным Синодом Константинопольской Церкви, пересмотру не подлежит. Решение об его «отзыве» канонически ничтожно» (Цит. по официальному сайту РПЦ МП: http://www.patriarchia.ru/db/text/5283708.html).
Удивила меня сама ссылка на документ. Ведь в ныне действующем «Уставе Русской Православной Церкви» документы такого рода находятся вне правового поля! Так, в главе I, статье 4 «Устава» РПЦ МП констатируется: «4. Русская Православная Церковь, при уважении и соблюдении существующих в каждом государстве законов, осуществляет свою деятельность на основе:
а) Священного Писания и Священного Предания;
б) канонов и правил святых апостолов, святых Вселенских и Поместных Соборов и святых отцов;
в) постановлений своих Поместных и Архиерейских Соборов, Священного Синода и указов Патриарха Московского и всея Руси;
г) настоящего Устава» (Цит. по официальному сайту РПЦ МП: http://www.patriarchia.ru/db/text/133115.html).
В первых двух пунктах процитированной статьи говорится лишь о церковно-правовых актах с I по VIII век включительно. В третьем и четвёртом пунктах – об актах, выпущенных с августа 1917 года (с созыва Поместного Собора 1917-18 годов) по настоящее время. Все же акты, принятые какими-либо церковно-государственными инстанциями, начиная с Крещения Руси вплоть до 1917 года, по букве «Устава» не являются «основанием деятельности» РПЦ МП. То есть все те акты Московским патриархатом в буквальном смысле вменены ни во что. Среди же тех актов – все грамоты Константинопольских и иных Патриархов, все указы и уставы великих князей, царей, императоров, все определения Святейшего Правительствующего Синода, целые кодексы права и прочее. И потому какие-либо ссылки на «вменённые ни во что» акты – абсолютно некорректны. В РПЦ МП в хронологических рамках от Крещения Руси до 1917 года – dejureполный правовой нигилизм.
Вот потому-то меня и удивило, что Священный Синод РПЦ МП ссылается на то, что он изначально и заведомо не признаёт. Ведь главное для иерархов – взять территорию, а какие-либо условия этой передачи можно и не исполнять.
— Не ведёт ли линия Ваших рассуждений к пересмотру всего привычного нам историко-правового статуса РПЦ МП? Выглядит так, будто она сама себя признает вновь созданной организацией, не имеющей полного преемства с дореволюционной Российской Церковью…
— Да, согласно букве «Устава» РПЦ МП (см. ту же статью 4 главы I), у РПЦ МП какого-либо юридического преемства с дореволюционной (до 1917 года) Православной Российской Церковью (ПРЦ) нет. Раз нормы церковного права от самого Крещения Руси до 1917 года в РПЦ МП не являются её «основанием деятельности», то о каком преемстве РПЦ МП с ПРЦ может идти речь?
В целом, если история, с позволения сказать, развития церковного права РПЦ МП имеет едва ли не тысячелетний «провал», то напрашивается вывод, что РПЦ МП – совсем не та организация, за которую ее принимает политическое руководство и значительная часть населения страны.
РПЦ МП — это что-то вроде ЗАО «Архиерейская Лавочка». Чтобы не показаться голословным и не оскорбить чьих-либо нежных «религиозных чувств», обосную этот тезис ссылкой на положение того же «Устава» РПЦ МП (см. главу XVI («Епархии»), статью 22). Оно гласит: «22. Церковное имущество, которым обладал архиерей в силу своего положения и должности и которое находится в официальной архиерейской резиденции, после его смерти вносится в инвентарную книгу епархии и переходит к ней. Личное имущество скончавшегося архиерея наследуется в соответствии с действующими законами» (http://www.patriarchia.ru/db/text/133139.html).
Вопрос: зачем здесь слово «официальная»? Раз есть официальная, значит есть и неофициальная. И даже во множественном числе – неофициальные архиерейские резиденции! И с учётом «неофициальных» читаем ту же статью: «Церковное имущество, которым обладал архиерей в силу своего положения и должности и которое находится в НЕОФИЦИАЛЬНЫХ архиерейских резиденциях, после его смерти НЕ ВНОСИТСЯ в инвентарную книгу епархии и НЕ ПЕРЕХОДИТ к ней. Личное имущество скончавшегося архиерея наследуется в соответствии с действующими законами».
Таким образом, данная статья содержит юридическую брешь огромного размера.Архиереи РПЦ МП вполне официально могут строить и всячески оборудовать на церковные средства любое количество своих «неофициальных» резиденций. После чего, пользуясь иными пунктами Устава (например, см. ту же главу XVI, статью 18, пункты «я2» и «я3»), легко могут оформлять их на себя как на физических лиц. А после – передавать по наследству своим родственникам и прочим близким людям. Ведь имущество «неофициальных» архиерейских резиденций не обязательно вносить в инвентарные книги епархий!
Для того, чтобы заделать указанную брешь, нужно совсем малое: убрать из той статьи слово «официальной». И тогда смысл предложения станет однозначным: «Всё (!) церковное имущество, которым обладал архиерей в силу своего положения и должности, после его смерти вносится в инвентарную книгу епархии и переходит к ней».
— Почему Вы видите такую гигантскую проблему в этом, казалось бы, мелком нюансе Устава?
— В настоящее время данная брешь позволяет практически неограниченно «под прикрытием Имени Божьего» обогащаться узкому кругу лиц в архиерейском сане. Плюс, в РПЦ МП среди епископата распространено представление, будто при поставлении в епископы автоматически снимаются ВСЕ монашеские обеты. Но это – отдельная большая тема…
С учётом сказанного РПЦ МП и напоминает собой нигилистически-непонятного происхождения ЗАО «Архиерейская Лавочка».
— Как Вы оцениваете перспективы автокефалии Белорусской Церкви и вообще перспективы «парада автокефалий» на постсоветском пространстве?
— В церковном плане Украина переориентировалась «с севера на юг»: с Москвы, фактически признанной в Киеве мачехой, на Константинополь, как на Матерь-Церковь. Кто даст какие гарантии, что аналогичным образом не переориентируются иные самоуправляемые Православные Церкви (митрополии), входящие в настоящее время в состав Московского патриархата? Для того, чтобы этого не произошло, Москве надо являть православному миру соответствующие аргументы. Но сколько по времени хватит у Москву ресурсов, чтобы эти аргументы являть? Возможно, годы. Возможно, десятилетия. Но вряд ли века…
Приведенные же Константинополем причины отмены им соборной грамоты 1686 года показывают, что Московский патриархат не всегда склонен строго соблюдать «канонические традиции», «канонические пределы» и «канонические уделы». То есть он нередко нарушает как раз те «канонические права», в нарушении которых он и обвиняет Константинополь в вышеупомянутом «Заявлении» от 15 октября 2018 года.
В целом же, на наших глазах сбывается прогноз профессора церковного права Императорского Московского университета Николая Семёновича Суворова († 1909). Последовательно отстаивая тезис о ненужности и бесполезности введения института патриаршества в России, в 1906 году он говорил: «Что касается патриарха в частности, то 1) все доводы, которые мне приходилось читать и слышать в пользу восстановления патриаршества, нисколько не разъясняют для меня, почему председатель Синода без патриаршего титула не мог бы сделать того, что ожидается от патриарха; […] 4) если в патриаршей власти ищут оплота против враждебных Церкви сил, то, по моему мнению, эта мысль ошибочна, – оплотом для православной Церкви в России может быть только Императорская власть, с падением которой никакой святейший патриарх не спасёт русской православной Церкви от распадения» (курсив наш. – М.Б.) (Журналы и протоколы заседаний Высочайше учреждённого Предсоборного присутствия. СПб., 1906. Т. 1. С. 203).
История Русской Церкви с 1917 года показала, что надежды на «расцвет русского Православия», который по мнению приверженцев введения в России патриаршества неминуемо должен был начаться после 1) «освобождения Церкви от порабощения императорской власти» и 2) восстановления патриаршества, как якобы «канонического строя церковного управления», – не оправдались. Российское патриаршество привело лишь к появлению и расцвету московского папизма.
«Московский папизм всем папизмам папизм», – не раз доводилось мне слышать от учёных мужей в священном сане юрисдикции РПЦ МП. Имена тех мужей называть не буду, чтобы не подставить их под гром и молнии их «Московского Папы».
— После образования единой поместной Украинской Православной Церкви состоится ли, на Ваш взгляд, мирная передача духовенством УПЦ МП прав пользования объектами недвижимости УПЦ?
— Отвечу словами, которые приписываются Карлу Марксу: «Духовенство скорее откажется от 90 % своих догматов, чем от 10 % своей собственности!»
